Анастасия Вихарева - Всей нечисти Нечисть...

Кровоточащие десны долго полоскали живой водой. Но зубы, увы, не росли, разве что боль прошла.

-- Думаю, сначала им выпасть надо, -- предположил Валимир, ковыряя пальцем у себя во рту и разглядывая сломанные зубы в зеркальце. -- Как же я теперь без зубов-то? Вот ведь незадача, то яйцо, теперь вот зубы...

-- Яйцо вернулось же, может, и зубы вернутся, -- успокоил всех Виткас.

Спать легли голодными. Перед тем как лечь, долго присматривались к горам и с той и с другой стороны. Вампиры поднялись на треть седьмой горы. Свои спустились на треть шестой. Ребята то и дело выбегали до ветру, натирались снегом. Тоже готовились ко сну. И одиноко в гору поднимался Его Величество с Ее Величеством на спине, без ковра самолета. Видимо, сломался. Десять человек исчезли. Но, кроме Валимира, который почувствовал, как болью обожгло сердце и крепко сжались зубы, о них никто не жалел. Даже Иван, который первый проявил любопытство и неожиданно облегченно вздохнул, хмыкнув что-то, типа: "Ну и слава Богу!"

И тут же встревожился, просматривая лестницу.

-- Что-то нашего пацана не видать...

-- Догнал, наверное, -- сказал Виткас, просматривая лестницу и вдоль, и поперек, особенно обращая внимания на следы. -- Наши, не торопясь, спускаются. Наверное, ребята пещеры проверяют, чтобы не с пустыми руками домой вернутся. Добра тут навалом.

Стемнело. На всякий случай кто-то один дежурил у костра до самого утра. В пещере тоже стало темно, голубое сияние на ночь гасло. И теперь освещала ее только неугасимая ветвь.

На следующий день с утра хлебушек и в самом деле показался вкуснее. Отгрызли по крошке с маленький опилок. Весь день Виткас учил троих неучей держаться на скейтборде. Устали, как черти. Отгрызли еще по крошке. Закусили выставившимся из мха побегами цикория. Нашли несколько грибов. Заметили, что там, где рассматривали и перебирали семена, растения перешли a фазу цветения. Опознали кукуруза, фасоль, ревень и лук. Остальные пока остались загадкой.

-- Как же они в граните-то растут? -- удивился Иван.

-- Корень камень дробит, -- уверенно сказал Виткас. -- Я видел, как быстро он с камнем расправляется...

Набрали воды и полили растения. На самом нехоженом месте посадили еще несколько семечек разного вида. Целый угол засадили подсолнухами и тыквой, этих семян им оставили в изобилии. Кто-то по доброте души поделился коноплей и маком. Остальную площадь засадили черенками неугасимого поленьего дерева. Через месяц должно было наступить новое полнолуние, и кто знает, не пустят ли по следу вампиров оборотней. Горы эти были весьма странными. Кроме того, стрелы, как учила надпись на стене, были необходимы, чтобы преодолевать пропасти и взбираться вверх на крутых склонах. Под каждый черенок посохом в порошок дробили камни -- посохи тоже надо было снашивать. Ходили в железных обутках -- привыкали. К вечеру ноги остались без кожи, Валимир до лодыжек, Иван и Сеня в подошве. Виткас остался здоровее всех -- вот что значит, когда железо доброе. Лечились живой водой. На ужин отгрызли еще по крошке. С удивлением наблюдали, как вокруг крутится муха и целая стайка мошкары -- видимо кто-то занес яйца вместе с грязью.

-- Эх, нам бы сюда заморских лягушек от лягушатников! -- вздохнул Иван, принимаясь за изучении веревки, загоревшись идеей раскатать неугасимое дерево и сплести еще три, чтобы у каждого была такая. -- Им тут было бы раздольно! А какое у них сочное и нежное мясо! -- он прищелкнул языком. -- И рыбки бы, нормальной, не доисторической. У этой кости одни, и сама мелкая.

-- Душу не трави! -- попросили сразу трое.

Свои спустились еще на треть. Вампиры и оборотни поднялись на половину. С удивлением наблюдали, как трое оборотней пытались сбежать от вампиров, но невидимый барьер отбрасывал их назад, и когда их отбросило во второй раз, их словили и зарезали, как свиней. Не расстроились -- туда им и дорога. И всем четверым всю ночь снился один и тот же кошмар: оборотни и вампиры возвращаются, окружают их и уже ушедших людей, и тянутся, тянутся своими ручонками, разрывая на глазах товарищей...

Проснулись злые и не выспавшиеся. Сразу, как по команде, схватили бинокли и выбежали из пещеры, чуть не затоптав пацана, которого отправили догонять своих. Остановились, как вкопанные, разглядывая его.

Парень сидел на входе, укрывшись от ветра и холода за толстой стеной, дрожал, и держал в сжатых в кулаки посиневших руках каравай, и грыз его, откусывая добрыми кусками, не обращая на них внимание.