Юрий Хабибулин - Хабибулин Юрий

Димке придется плохо. Надо его выручать.

Собрался было ехать к Халину домой, вдруг, он чего доброго так и дрыхнет там с Олей, но тут зазвонил телефон на столе главного редактора. Ближе всех оказалась Говорухина и взяла трубку. После нескольких односложных "да" и "нет" наступила долгая пауза. Затем у Тани вдруг округлились глаза, она побледнела, стала задыхаться и всхлипывать, плечи её затряслись.

Это было так странно, что все разговоры в комнате стихли, корректор Марина Черкашина, дизайнер Лена Дерябина, все наши журналистки — "акулы пера", главбух Александра Ивановна, оторвались от своих бумажек, мониторов и повернулись в сторону Говорухиной. Я почувствовал что-то неладное…

Трубка внезапно выпала из Таниных рук. Наша крепкая и опытная, видавшая виды Говорухина, покачнулась и чуть не упала. Я успел подхватить её под локоть и увидел в глазах такой ужас, что чуть не свалился сам.

Поднялся шум, все подбежали к нам.

— Таня, что случилось? Кто звонил? — раздались выкрики.

Таня молча смотрела на нас невидящим взглядом и беззвучно открывала-закрывала рот.

Принесли воды. Говорухина отпила несколько глотков, громко стуча зубами о край стакана, и чуть-чуть пришла в себя.

— Халина убили, — тихонько сказала она.

— Как это? — мы все, кроме Аллочки опешили и попадали на стулья.

Аллочка устояла и, привычно подкрашивая ресницы, сказала

— Пурга!

На неё не обратили внимания.

Татьяна, запинаясь, медленно выдавливала из себя слова

— Соседи звонили. У Дмитрия Петровича… была выбита… дверь… в квартиру. Соседи увидели, покричали у входа. Никто не отозвался, тогда… они… вошли. Подумали, что… скорее всего… это воры дверь высадили… и обворовали Халина.

— А это совсем не воры были, — Таня всхлипнула и тихонько завыла.

На меня навалилось жуткое чувство потери. На сердце стало так тяжело, как будто кто-то сжал его в кулаке, как резиновую грушу. В комнате повисло ошеломлённое молчание.

— Соседи… зашли… в комнату, а там… на диване… Халин лежит. Весь в крови. Зарубленный. Господи! Ужас-то какой!

Шоковое состояние. Дышать не могу. Что делать, куда бежать, не знаю. Всё поздно! Эх-х!

В комнате происходит медленное и мучительное осознание страшной новости — мы теперь сироты… Все!

До Аллочки, наконец, дошло, что всё происходящее явно не представление и совсем не "пурга". "Подарочек" перестал краситься и растерянно захлопал глазами.

Какая ужасная смерть! За что? Что это за мир такой? Кто мог так зверски убить нашего замечательного и доброго Димку? У него нет, и не могло быть врагов, желающих ему смерти. Да и газета наша самая безобидная. Никогда никому не досаждала, ни на кого не наезжала. Не за что тут было кого-то убивать.

Через несколько минут, когда отпустило оцепенение, мы все почему-то собрались у Димкиного стола и стояли молча. Слышно было только жужжание одинокой здоровенной мухи, летающей под потолком, да всхлипывания Тани. Дышалось с трудом, хотя все окна были открыты, а в углу комнаты занудно гудел вентилятор.

От завядшего букета цветов, стоящего ещё с пятницы на столе главного редактора, пахло кладбищем…

Удар оказался слишком сильным. Говорить никто не мог. Все тупо смотрели друг на друга и переваривали услышанное. Женщины платочками прикрывали рты и ими тут же, забывшись, вытирали глаза.

Аллочка морщила напудренный носик и временами пыталась что-то сказать, но не находила подходящих слов из своего небогатого запаса и время от времени выдавала только

— Вот блин… Вот блин…

Когда телефон зазвонил снова, мы все испуганно дёрнулись.

Трубку пришлось взять мне.

— Редакция газеты "Новости культуры"? — услышал я сухой и официальный, без всяких эмоций, мужской голос.

— Да…

— Майор Петухов Андрей Васильевич, дознаватель. С кем я разговариваю?

— Заместитель главного редактора, Таранов Сергей Николаевич.

— Вы-то мне и нужны, — чуть оживился голос, — вам уже сообщили, что случилось с вашим начальником?

— Да…

— Попросите всех сотрудников оставаться на местах. Сейчас к вам приедет группа для производства следственных действий. А затем вы и, может быть, ещё двое — трое ваших сотрудников из тех, кто хорошо знал погибшего, проедете на его квартиру. Для уточнения списка пропавших вещей.

Слово "погибшего" резануло слух неестественностью, сознание не принимало его, отталкивало…

— Да, конечно. Все будут на местах, — машинально пробормотал я.