Марина Канаева - Чужой дневник

Я вышел на площадку, с которой открывался потрясающий вид на город, и присел на перила. Дит, Дит… город проклятых, блеклая тень былой силы атлантов. Город тех, кто хватается за прошлое. Город полукровок. Город чокнутых тварей, к которому я навеки привязан по милости своего ублюдочного папаши. Клара… я б пошёл за ней уже сейчас, пошёл бы куда угодно, но не могу. Это одно из правил, которое я не в силах нарушить.

Дело в том, что, когда я узнал о судьбе матери, понял, что хочу вернуться к людям. Об этом я и сказал отцу. Что тут началось…

Да, я, как незаконнорожденный ребёнок, не имел права претендовать по здешним правилам ни на титул Князя, ни на его наследство, но я был одним из сильнейших. Разве имел я право стремиться вернуться к людям? По мнению жителей Дита — нет.

Меня поддержал только Эдгар, старший братец, но даже его влияния оказалось мало. Отец запретил мне и всем моим слугам какие-либо контакты с человеческим миром. Помнится, Клара злилась, что я не позволяю ей общаться с любимыми людьми. Прости, девочка. Если б я только мог…

Да, глядя правде в глаза, я знал, что она рано или поздно уйдёт. Я понимал, что не смогу удерживать её в этом проклятом мире, понимал, что не смогу пойти за ней, но не смел ей этого сказать. Наверно, просто не хватило… смелости? Да уж. И потом, где-то там, в глубине души, я надеялся на то, что она останется. Что она сама всё поймёт и останется…

— Грустишь?

Честно говоря, я даже не удивился, услышав этот бархатистый голос.

— Эдгар. Позлорадствовать пришёл?

— Вот уж нет. Просто почувствовал, как тебе паршиво, братец.

— Что есть, то есть, — спокойно согласился я.

— Не понимаю я тебя. Если уж любишь, то зачем отпустил? Ты ведь предполагал, что она попытается уйти?

— Да.

— Тогда…

— У всех есть выбор. Я ей его предоставил.

Братец фыркнул и насмешливо сощурил хищные глаза.

— Брат мой, женщинам выбор предоставлять нельзя: они начнут мучить тебя и себя вопросами, терзаться в нерешительности, потом сделают что-то назло тебе и себе, потом сами же будут рассказывать подругам, как им больно и какие мы сволочи. Потому, коль уж ты решил, что она принадлежит тебе, следи, чтоб её выбор касался только фасона платья, цвета волос и меню на ужин.

Я едва не расхохотался, представив себе рожицу Клары, услышь она подобное.

— Брось, Эдгар, что сделано, то сделано. Уйти, даже не попрощавшись — её право. Хорошо хоть кулон с собой взяла. На память.

Глаза старшенького мгновенно хищно блеснули:

— Какой кулон?

— Ну, в форме зерна граната, который ещё по традиции дарят земным любимым…

На мгновение Эдгар застыл, а потом неожиданно расхохотался.

— Ты чего? — изумился я.

— Ох, а ведь я почти поверил… ну, братец, ну, каналья… уважаю! А то я уже думал самостоятельно твою любовницу на Земле отлавливать и насильно в Дит тащить!

Я подозрительно косился на него, подозревая, что от постоянного общения с папашей дражайший родственник, наконец, спятил.

— Ох, брось! — мурлыкнул он, заметив мой вопросительный взгляд, — только не нужно мне тут втирать, что ты весь такой добрый-добрый, чистый-чистый, не знаешь, зачем по традиции земным девочкам дарят именно такие кулончики? В форме гранатового зёрнышка? Вспомни, что он символизирует? Это кусочки древнего камушка. 'Я с тобой, где бы ты ни была'.

— Ну, я знаю. Его кто-то когда-то кому-то подарил, с этим было связано много эмоций, на ауре камушка это очень отразилось…

— Да. И поверь, она вернётся к тебе, братец. Не сможет не вернуться. Так что найди себе парочку симпатичных цыпочек и не мучайся, твоя рыженькая максимум через год прибежит обратно, причём ты для неё будешь иконой, на которую нужно молиться.

— Ты хочешь сказать, что этот камушек подавляет волю?

— Ни в коем случае. Просто он напоминает, что наш главный враг — наше сердце. Она не оставила кулон? Не выбросила? Значит, точно так же она не сможет избавиться от влечения. Мир не в радость ей станет без тебя. Это то, что средневековые священники называли искушением, а наши предки-атланты — манией. Ты вот тоскуешь по ней, братец, а для неё станешь просто шизой. Знаешь, в чём там шутка? Можно забыть любимого, если долго его не видишь. А если постоянно слышишь его голос, видишь в толпе лицо, чувствуешь запах, в конце концов? Тут уж задачка посложнее…

Я потрясённо смотрел на Эдгара. Он усмехнулся и вопросительно приподнял бровь.

— Да это просто зелье какое-то приворотное! — пробормотал я.