Андрей Лавистов - Нелюди Великой Реки

Как это Семен мне Аристарха не вменил? И Свечникова? О! Еще по поводу Витали и алху посокрушаться можно! Рино порывался что-то сказать, но Конкруд потянул его за рукав, и тот замолчал, давая возможность Семену показать себя во всей красе.

Не сказать, кстати, что я испытывал триумф. Радости или там счастья тоже не испытывал. Злорадство - да, испытывал. Но Семена, несмотря на то что он меня Конкруду продал, я в своих врагах не числил. Надо было бы, а вот нет на него злости, и все тут. А то, что он сокрушается так, вполне можно понять. Самокритичные высказывания вообще редкость, так что уважаю. Верно, он виноват, но немного не в том, в чем себя обвиняет... Да он почти всегда попадает пальцем в небо, а я даже позлорадствовать толком не могу. Сермяжная правда есть, скорее, в словах Конкруда: если бы я мог, то, действительно, покропил бы своей кровушкой не все камни, а один только, который поменьше, на девять, если не ошибаюсь, карат. Из чистой экономии. Да только выбора у меня особо не было, и виноват в этом как раз Семен. Так что пусть не плачется.

- Камни принадлежат Ярославлю! - продолжил Семен, отвернувшись от меня и глядя прямо в глаза Конкруду. - Этот клоун тоже теперь принадлежит Ярославлю, как бесплатное приложение к смарагдам! Ему теперь в штрафниках до смерти ходить! И мне, старому дураку, тоже, с ним за компанию!

Конкруд, конечно, начал крикливо торговаться, выставляя себя в самом благоприятном свете, а Семена с Тимохиным - в самом невыгодном. Приплел и свою незыблемую репутацию при деловых сделках, и нарушение предварительных договоренностей со стороны Семена, и магические "непонятки" на пушках, и то, что у него отбирают полуэльфа, меня, то есть.

- Не знаю, маркиз, зачем вам полуэльф, хотя и догадываюсь, - усмехнулся Семен. - я даже сочувствую вам, но ситуация несколько изменилась... Надеюсь, вы не будете ссориться с Афанасием Никифоровичем из-за такого пустяка, как полуэльф. Тем более, он вам не подходит, сами сказали...

Я хотел гадость в ответ сказать, но фэйри бесцеремонно схватила меня за воротник, дернула, и мне пришлось отойти от спорщиков, точнее, отлететь.

- Не мешай им, дурила, - промурлыкала фэйри мне на ухо, - глядишь, сухим из воды выйдешь. Конкруд - трус, а Семен за тебя подписывается, почему-то. Почему? Мне интересно!

Это "мне интересно" было сказано таким великолепным наивно-самодовольным тоном, что я чуть не расхохотался. Вот уж действительно - раз фэйри что-то интересно, так она уверена, что у всего мира нет иного выхода, кроме как удовлетворять ее любопытство.

- Так почему? - нетерпеливо спросила фэйри, нетерпеливо тряхнув гривой темно-русых волос, как чистокровная лошадь.

- Это потому, - проговорил я замогильным шепотом, - что я знаю самый страшный секрет Семена!

- Какой, какой секрет? - вот ведь женщины! Сколько бы лет не было этой полуэльфийке-полудемонице, как бы опытна и опасна она не была, женское любопытство ей свойственно в такой же степени, как и какой-нибудь пятнадцатилетней школьнице.

- Он страшно влюблен ...в тебя! Я тоже! - будь тут все вояки женского полу, мне бы стоило попытаться захватить "замок" маркиза без оружия!

Фэйри, наверное, была другого мнения... Я не заметил, когда она нанесла мне удар в печень, но ножки у меня самопроизвольно подогнулись, и я рухнул на кафельный пол, выпучив глаза и хватая ртом вязкий, не пролезающий в глотку воздух.

- Ты зачем, мерзавец, такие вещи говоришь? Не верю, что Семен тебе все рассказал... Вызнал же откуда-то, шакалюга! Так и молчал бы в тряпочку! Знаешь ведь, какой у вампиров слух острый! - злобно прошипела девушка мне на ухо, косясь на прикрученного к столу умруна, снова зашедшегося в приступе то ли кашля, то ли смеха. - Сам-то когда втрескаться успел? Неужто "с первого взгляда"?

Дышать. Дышать. Дышать совершенно не хотелось. Хотелось то ли ржать, то ли плакать. Это ж надо, как все запущено! И какое самомнение! Впрочем, если фэйри - единственная женщина на всю "дружину" маркиза, то ее самомнение понятно. Даже если не одна - тоже понятно. Что я вру, если бы во всей дружине Конкруда был только один мужчина, а остальные "должности" занимали длинноногие золотоволосые белокожие красотки, фэйри все равно была бы уверена, что этот единственный мужик влюблен исключительно в нее. А что, например, молчит и не признается - так это от стеснительности. Потому что фэйри - это фэйри!

Переговоры Семена и Конкруда тем временем подходили к концу. Это можно было заключить по множеству признаков, но главным было то, что маг, Рино, начал спешно чертить на клочке бумаги какие-то схемы, если зрение мне не изменяет, и предъявлять их поочередно Конкруду и Семену. Консенсус и взаимопонимание, выражаясь словами приснопамятного Витали Стрекалова. Я не сомневался, что в итоге победителем будет Семен. Конкруд, несомненно, не прожил бы столько, если бы не умел договариваться и идти на уступки. Вот, в глазах фэйри он трус. Почему? Женщинам, насколько я их понимаю, как-то проще бросаться такими обвинениями. Я бы не решился...