Татьяна Патрикова: Драконьи грезы разужного цвета

— Что будет с тобой, если я откажусь? — задал он какой-то странный, непонятный вопрос.

— Повесят, — пожал плечами шут. Но произнес это таким обыденным тоном, что лекарь нахмурился. Такого безразличия к собственной жизни со стороны Шельма он как-то не ожидал.

— И что, так просто расстанешься с жизнью, ради какого-то мнимого радужного дракона?

— Расстанусь? — шут посмотрел на него растерянно, потом понял о чем он, и улыбнулся. — Ну, или голову отрубит. Наследничек мне этим чуть ли не каждый день грозить пытается. Чудной такой, маленький, глупенький и наивный.

— Да, уж. И Палтус думает, что я соглашусь тащить это его глупое недоразумение, возомнившее себя невесть кем, через полстраны к Драконьим Горам в поисках Радужного Дракона?

— Палтус, может, и не особо рассчитывает на твое согласие, а вот наследничек уже всему двору уши прожужжал, как он поедет с тобой в странствия, как ты научишь его этому своему удару с левой, которым свалил явного фаворита Деметруса Аполлонского. Ну, помнишь, на турнире.

— Не собираюсь я его учить!

— Да, понял я уже. Не думай, глупости все это. Поорет, поорет и перебесится, — махнул рукой шут и отвернулся.

Ставрас очень внимательно посмотрел на него. Голубоволосый мальчишка давно интересовал лекаря, но все эти его нездоровые позывы, из-за которых их и считали теперь так называемыми любовниками, Ригулти дико раздражали. Но с другой стороны, шут, конечно, был обаятельной стервочкой, как для себя определил его Ставрас, и подводить его под монастырь ему как-то не хотелось. Да, и скучно будет без него. А то, на всех этих балах, Ставрас только тем и развлекался, что бегал от шута, настойчивого в своих домогательствах до неприличия. Вызывая шепоток светских сплетников, и в тайне от всех развлекаясь не меньше, все того же Шельма. У которого, кстати, была довольно забавная фамилия. Ставрасу всегда было интересно, настоящая или сценический псевдоним? А еще неожиданно пришла в голову мысль, что вот он, шанс отыграться на мальчишке, явно не рвущегося покидать столицу под только что выдуманным пафосным предлогом. Поэтому, Ставрас хитро прищурился и полюбопытствовал, словно между прочим:

— Скажи, а Ландышфуки — это настоящая фамилии или ты её сам себе выдумал?

Шут подавился и закашлялся. Постучал себе кулаком в грудь. На глазах у него выступили слезы. Он жадно глотнул воздуха, отдышался и все же выдавил из себя:

— Конечно, настоящая.

Лукавства в его глазах лекарь не увидел.

— Хорошо, — протянул Ставрас, медленно, словно намеренно дразня, облизал губы, неотрывно глядя в глаза замершему шуту, который тут же заподозрил какой-то подвох. И добавил: — В таком случае, идем.

— Куда? — Шельм растерянно моргнул.

— Как "куда"? — притворно изумился Ставрас. — Во дворец, конечно.

— Зачем? — еще больше насторожился шут, уже догадываясь к чему все это.

— За королевичем, да и об оплате не мешало бы договориться.

— Ты это назло мне, да?

— Конечно, — насмешливо протянул Ставрас, чувствуя себя как никогда победителем. — Не все же тебе мне жизнь портить, пора бы и мне для тебя расстараться.

— Ты собираешься пленить Радужного Дракона? — напряженно вопросил тот.

— А почему бы и нет?

— Для нахального, избалованного мальчишки, ничего не сделавшего в этой жизни для того, чтобы заслужить честь, хотя бы просто увидеть полет такого дракона?

— Да, — уверенно кивнул Ставрас, откровенно забавляясь.

Похоже, шут не врал о своих теплых чувствах к Радужному Дракону. Интересный, однако, спутник у него будет. Ой, какой интересный! С таким явно не соскучишься.

— Именно для него, — подтвердил он еще раз, и опешил, когда глаза шута сузились, и тот зашипел на него, разъяреннее кота, узревшего соперника.

— Презираю тебя!

— О, а как же любовь, любовничек мой дорогой?

— А нет её и не было! Думаешь, я с тобой поеду? Так вот, не дождешься! — от переизбытка чувств шут вскочил на ноги, его колпак съехал набекрень, но бирюзовые глаза все равно метали молнии.

Ставрас нахмурился и тоже поднялся. Обманчиво медленно, словно дракон, в полете готовившийся к быстрому падению, чтобы одним нырком схватить с земли добычу.

— А вот это, Шельм Ландышфуки, не тебе решать, — обронил он, схватил шута, не нашедшего что ему на это ответить за руку, и потащил за собой к выходу.

— Пусти! — дернулся было тот.

Но пальцы лекаря, словно вылитые из цельного железа, сжали его руку еще сильней, так, что захрустели кости, хотя ломать их Ставрас никогда бы не стал.