Леона Трейн - Шелена Тешен - Совершенная кровь

Скоро до нас стал доноситься звук льющейся воды, эхо пещеры повторяло его и казалось, что впереди нас ждёт водопад. Арнольд притормозил, и я налетела на него:

— Сейчас мы выйдем в пещеру, аккуратней там крутой склон.

Мы, молча, кивнули и только потом сообразили, что он нас не видит. Пещера оказалась просторной и светлее чем проход, через который мы только что прошли. Откуда брался свет освещавший свод, я не знала. Мои спутники двинулись вперед, я послушно посеменила за ними.

— Вот новая жертва, скоро произойдёт высвобождение.

Антонио присел перед телом красивого молодого человека, который казалось, просто спал, единственно, что его выдавало это укусы на шее и мертвецки бледная кожа. Молодой человек лежал на спине, подложив правую руку, согнутую в локте себе под голову. Его длинные тёмные как крыло ворона волосы рассыпались по земле. Рубашка была разорвана и оголила весь торс юноши. Он был очень хорошо сложен, и невероятно красив, мои глаза не могли оторваться от его лица. Даже с закрытыми глазами он выглядел так, будто звал к себе, приглашал в свои объятья, обещая свести с ума одним лишь поцелуем этих полных губ.

— Шелена. — Окликнул меня Антонио. Я от неожиданности вздрогнула, но видимо никто этого не заметил, и я направилась к учителю и Натару которые склонились над юношей. — В высвобождении ничего приятного и красивого нет. Новопришедший испытывает дикую боль, и отдаст жизнь за одну каплю крови, многие совершают ошибку предлагая испить ему крови из себя. Новопришедший осушит свою жертву до конца.

Вампиры не убийцы от самого высвобождения, если с ним рядом окажется опытный наставник, который сможет рассказать, и дать понять новенькому, что возможно питаться и не через смерть смертного, тогда вампир не одичает. Со временем некоторые вампиры всё — таки сходили с ума, как бы ни хотели этого признавать Ширтасены, но факт оставался фактом. Тонкое сознание не выдерживало вечной жизни, и вампир терял рассудок. И положение только усугубляется, пока годы превращаются в десятилетия и века, и вампир убивает снова и снова, и видит, как люди, которых он любил, стареют и умирают.

Человеческая жизнь, столь короткая и дешевая по сравнению с его, становится менее и менее ценной, пока смертное "стадо" вокруг него значит не больше, чем туча назойливых насекомых.

Говоря это, он тщательно связывал юношу.

— Но как, же вы?

— Мы принадлежим к Диаспоре. — Заговорил Арнольд. — Наше главное кредо соблюдать "Хартию" и защищать братство. В отличие от Цактаны мы ни считаем себя высшей расой, а людей всего лишь кормом. Диаспора словно гарант жизни, она была создана, чтобы защитить вампиров от преследований Инквизиции, для соблюдения Традиций и поддержки великой Хартии. Много вампиров Диаспоры, помня жестокие истребления, когда вампиры были под угрозой искоренения, соблюдают Хартию фанатично. Вампиры Диаспоры отвергают идею вампиров как чудовищных хищников, вместо этого предпочитая тайно жить среди смертных и питаться с осторожностью.

Диаспора- самая многочисленная секта, и теоретически, самая могущественная. Но она объединяет пять кланов вампиров, каждый со своей культурой и целями, и это свидетельствует о ее нестабильности.

— Арнольд, парень дёрнулся.

— Началось — На одном дыхании выдохнул Натар, и мы отошли в стороны, дабы наблюдать рождение вампира.

Красивое лицо юноши исказилось, а грудь выгнулась дугой. Он начал извиваться, словно раненая змея, его пальцы впивались в каменный пол пещеры, и если бы в нём была хоть капля крови, то они бы сейчас кровоточили. Его лицо исказила гримаса боли, и было в нём что-то ещё, что-то не человеческое, что-то от зверя. Это была его вторая сущность хищника, машины для убийства, которая была уже запущенна и жаждала крови.

Из недр его груди вырвался крик, настолько ужасный и парализующий, что я вжалась в каменистую стену пещеры. Я не могла смотреть на эти ужасные муки, но и, как и все люди на земле я не могла отвести взгляд отчего-то действительно ужасного. Глаза юноши заметались под закрытыми веками и распахнулись. Взгляд ещё не был сфокусирован и поэтому бесцельно блуждал по своду пещеры. Наконец его взгляд наткнулся на меня, губы растянула плотоядная улыбка, и он облизал верхнюю губу. Я стояла не в силах ничего с собой поделать и смотрела ему прямо в глаза. Кем он был раньше? Есть ли у него семья? Что он помнит о себе сейчас? Но его глаза говорили о том что, то кем он был уже в прошлом, для той жизни он уже мёртв и сейчас он просто животное, которое хочет утолить свой голод неважно каким способом.