Антон Вильгоцкий: Некромант из провинции

— Ну, положим, не "так сказать", а берете, — кашлянув, строго сказал отец Михаил.

— А что делать? — развел руками Егор. — Иначе-то никак.

Священник ничего не сказал, только почесал бороду. В глазах его некромант увидел что-то вроде жалости. "Ну, это уж совершенно зря", — подумал Егор, но также промолчал.

— Денег тебе много потребуется? — вступил Смагин. — На оперативные, так сказать, расходы.

— Да что вы, какие расходы? — отмахнулся Егор. — Все необходимое у меня есть, — кивнул он на мешок. Деньги — только за саму работу.

И назвал сумму, от которой батюшка крякнул, Смагин поморщился, а Евграф Силантьевич выпучил глаза. Никто из троих, впрочем, не стал ничего оспаривать. Горожане прекрасно понимали, что эта цена никак не может быть выше той, что им придется заплатить, отказавшись от услуг некроманта.

— По рукам, — сказал Никанор Смагин и, как человек, ответственный за денежные расчеты, шагнул вперед, чтобы пожать Егору руку. Как ни странно, на лице его при этом не промелькнуло ни тени отвращения или страха. "Видать, не все так плохо в этом мире", — подумал некромант, поднимая с пола мешок.

— Тебе, может, часть денег вперед отдать? — поинтересовался Смагин.

— Вперед? Да нет, не стоит, — усмехнулся Егор. — А вдруг меня мертвяки порвут?

— Что, и так может быть? — торговец застыл с раскрытым ртом.

— Всяко может быть, — некромант развернулся и посмотрел на кладбищенские ворота. — Не будешь же ты потом по всему погосту деньги свои искать.

— Верно, не буду. Ты когда думаешь начать?

— А сегодня и начну. Дурное дело — оно же нехитрое, — некромант снова улыбнулся и подошел поближе к воротам.

— Снаружи-то кровь откуда? — спутать эти бурые пятна с чем-либо другим было попросту невозможно.

— Молодежь гуляла, — Смагин брезгливо поморщился. — Совсем оборзели, щенки. Водка, девки, гитары. Тогда еще никто не знал про мертвяков. Врасплох застигли. Один только уцелел. Его как раз и кровь — Ивашке на выходе, — торговец снова поморщился и прикурил папироску, — ногу оторвали. За ограду-то они не суются. Парень лежал тут и смотрел, как трупы его мясом угощаются. Тебе бы стоило, наверное, с ним поговорить перед тем, как туда идти. Ивашка, конечно, умом повредился малость, но, может, что дельного рассказать сумеет.

— Лишнее это, — покачал головой Егор. — Этот заказ у меня не первый. Далеко не первый, — подчеркнул маг, чтобы придать своей персоне большую значительность в глазах проводника.

— Ишь ты! — искренне удивился Смагин. — Неужели так часто?

— Часто, — кивнул некромант. — Только об этом молчат обычно. Тебе ведь тоже неохота, чтобы торговля в городе встала?

Смагин промолчал. Да тут от него ответа и не требовалось.

— Еще жертвы были? — спросил Егор.

— Да, увы. Монашка одного задрали, когда он с крестом и молитвами полез нежить изводить. И потом нашлись охотники погеройствовать. Охотников тех тоже схарчили, — Смагин в сердцах отшвырнул окурок.

— Когда обычно трупы появляются? В полночь?

— Ага. Бродят по кладбищу и воют. Все хотят на улицу выбраться, да не могут, слава тебе, Господи, — Смагин перекрестился.

— Правильно, и не смогут. В старину освящать умели.

— Это что же? — Никанор вытаращил глаза. — Если на новом кладбище такое начнется, они на улицы попрут?

— Не знаю, — честно ответил Егор. — На новых еще ни разу не было.

— Ну, я пойду, ладно? — Смагин занервничал. — До полуночи полчаса осталось. Тебе начинать скоро.

— Иди, — кивнул некромант. — Утром увидимся.

То, что кладбище беспокойное, Егор почувствовал, еще стоя рядом с воротами. Когда он ступил на землю погоста, ощущение это усилилось во сто крат. Земля буквально бурлила под ногами, гулкое уханье доносилось из-под нее то тут, то там. Егор слышал эти звуки не ушами — костями. И приятного в них не было ничего.

Уманское кладбище уже превратилось в единый злобный организм, готовый в любой момент и в любом месте (но только — с полуночи до пяти утра) выбросить наружу свои смертоносные щупальца — мертвецов. Трупы не были привязаны к своим могилам и могли свободно перемещаться под землей, которая покорно расступалась перед ними в любом направлении. Там, внизу, образовалось целое поселение мертвецов — своеобразный антипод города. Своя иерархия власти. Свои законы. И один, общий закон для низших представителей нежити, к которым относились восставшие из могил покойники, — не подниматься на поверхность, пока не пробьет двенадцать.