Марина Козинаки: Тёмные птицы

Дима тоже рассматривал гостей, но в отличие от Муромца – без интереса.

– Привет. – Оставив позади болтливого Ивана Волкова, Митя поздоровался с Велесом.

– Виделись, – ответил Дима, но после короткой паузы добавил: – Как рука? Двигается?

– Разумеется.

– Значит, все не так страшно, как некоторые считают. Ты что, сбежал от Волкова? Прости, если это личное…

– Нет, не личное, – рассмеялся Митя, слегка удивленный его любопытством. – Я правда от него сбежал.

– Что он тебе говорил?

– Ну… что-то про свадьбы и рауты, которыми он сыт по горло.

Дима усмехнулся:

– Наверное, это моветон – признавать, что свадьбы и рауты тебе интересны. А мне нравится праздник. Да, очень приятный вечер.

Митя вежливо улыбнулся. Пожалуй, теперь можно было просто помолчать и подумать. Но он вдруг вспомнил, что именно Диму Велеса Анисья подозревала в связи с Темными. Одно время она была буквально одержима этой идеей! Что, если спросить у него о Звездинке? Так, ради интереса… и поглядеть на реакцию.

– Ты заметил, что Звездинки нет на приеме?

– Звездинки? – с безразличием отозвался Дима. – Нет, не заметил. Так его нет?

– Нет. Как думаешь, почему?

– Думаешь, я знаю? Если честно, мне все равно. Может, он носится со своим идиотским проектом по застройке Долины Гремящих Ветров, а может, придумывает что-нибудь еще более глупое…

– Ты тоже считаешь эту идею бредовой?

– Конечно! Каждый, у кого есть мозги, так считает! Если Звездинка так печется о судьбе колдунов, у которых нет возможности перебраться в один из наших городов из-за нехватки мест для жилья, пусть снесет половину своих загородных дач. Появится куда больше места для постройки жилого квартала.

– Да, мы с отцом тоже так считаем.

– Так почему твой отец не вмешивается?

– Вообще-то, он вмешивался. Они обсуждали этот план, и отец не дал согласия…

– Да, но проект приняли. Что же, получается, Муромцы теряют влияние? – Недобрая ухмылка исказила Димино лицо.

Митя промолчал.

Что-то кольнуло в груди: неприятно было такое слышать! Но неужели Велес прав? Почему отец не мог настоять на своем? Словно каким-то образом Звездинка мог сдерживать его, Муромца, власть…

– Кстати, где твой… друг?

– Овражкин ведет интеллектуальные беседы с одним целителем. Они на веранде.

На этом разговор, казалось, закончился. По крайней мере, несколько минут Дима больше ничего не спрашивал, а Митя, до этого мечтавший погрузиться в размышления, теперь никак не мог сосредоточиться. Больше всего волновало то странное открытие, которое совершил Дима Велес: Звездинка стал влиятельнее Муромца.

Тем временем взгляд его упал на Женю Годунову, с сегодняшнего дня носящую фамилию своего мужа, Алексея Рублева. Это была милая девушка, крупная, с густой золотисто-бронзовой косой, причудливым образом уложенной на голове. Ее праздничный светлый наряд был верхом элегантности, простоты и хорошего вкуса. Платье дополнял неширокий золотой пояс-обруч – традиционный оберег, охраняющий невесту в день ее соединения с чужой семьей.

Когда внешний вид невесты отвлек Митю от мыслей об Анатолии Звездинке, Дима снова заговорил:

– Что-то сам Рублев не весел.

– Неудивительно. Он хотел жениться на моей сестре, а не на Жене.

Дима вдруг повернулся к нему с вытянувшимся, удивленным лицом:

– Правда?

– Ну да.

– И…что? Она…

– Отказала, естественно.

– Почему?

– Я откуда знаю. Слышал мельком, что Анисья обязательно хочет в мужья героя. Девчонки! Что с них взять?

– Героя? – недоверчиво переспросил Дима.

– Да. Романов начиталась, наверное.

– Как сентиментально! – раздался с другой стороны язвительный голос, и Митя увидел Севино лицо, озаренное насмешливой улыбкой.

– Овражкин! Наконец-то!

– Простите, что прерываю такие романтичные разговоры, но, Муромец, как поживает наш великий план?

– План сгинул. Здесь нет того, кто…

Митя коротко кивнул Диме, взял Севу под руку и только открыл рот, чтобы продолжить, как за их спинами послышалось:

– Севастья-а-ан!

Друзья обернулись. Перед ними стояла пожилая женщина; ее волосы, невзирая на годы, были густого черного цвета, глаза и брови ярко подведены, а жилистые тонкие пальцы, похожие на птичьи когти, были украшены массивными перстнями.

– Бабушка? Привет. А ты что тут делаешь? – спросил Сева.

– Что я тут делаю? Пляшу и пью шампанское! Вообще-то, я прихожусь троюродной теткой матери невесты, так что вы с Женей, можно сказать, родственники, – заявила колдунья, взмахнув бокалом и выплеснув его добрую половину на кого-то из гостей. – Муромец! Приветствую! Ах, ну прямо мужчина! Жених! – Тут она снова повернулась к Севе, который мучительно пытался сообразить, кем же ему приходилась Женя Годунова, если ее мать была троюродной племянницей его бабушки. – Ну, Севастьян, забыл про свою бабку, не так ли? Совсем не приезжаешь!