Юлия Андреева - Геймер

– Почему вы, еретик, хотите, чтобы мы построили собор?! – Дон Алвито сверлил Ала глазами, все существо его напряглось и ждало ответа.

– Потому, что так угодно Богу. – Ал таинственно улыбнулся.

На самом деле было бы, наверное, слишком сложным объяснить священнику начала XVII века, что согласно материалам из курса истории, именно на борту португальского фрегата «Санта-Лючия» был заключен договор на построение этого самого собора. И тут уж Ал не собирался расходиться с реальной историей. Расценив, что собор – дело серьезное и его нехватка в XXI веке может выйти для блудного геймера боком.

– Да, чуть не забыл, – продолжил он более спокойным тоном. – Кроме пушек лично мне нужна грамматика японского языка или какой-нибудь словарь, и это также не терпит отлагательств.

Через несколько минут весьма довольный исходом дела Токугава поднимался на борт фрегата. Его встречали адмирал Альбара, главный кормчий черного корабля Гучиерес и рассыпающийся в комплиментах и извинениях за задержку дон Алвито. К вящему восторгу священника, кроме обещанного храма он сумел выторговать у Токугавы еще некоторые привилегии для своего ордена, в сущность которых Ал не вникал.

Кроме того, Токугава поручил дону Алвито вести переговоры от своего имени со всеми христианскими даймё, и особенно с членами Совета регентов господами Оноси и Кияма, с целью склонить их на свою сторону.

Все участники переговоров остались очень довольны друг другом, а португальский кормчий даже пригласил Ала и Уильяма откушать вина в его каюту, так как, по мнению сеньора Гучиереса, никогда в жизни он не видел более быстрого и успешного абордажа, чем тот, что устроил разбирающийся в таких делах кормчий «Лифде». Они долго смеялись и пили, славя друг друга.

Главный артиллерист фрегата, здоровенный детинушка итальянских кровей, пьяно тряс башкой с черными вьющимися, словно у барана, волосами, но после того, как его окатили холодной водой, обрел дар речи, первым делом послав Гучиереса вместе с его новыми друзьями к такой-то матери.

После чего на нетвердых ногах он проследовал к своим пушкам и наорал там на вернувшихся из местных питейных заведений моряков. В результате чего над кораблем поднялся флаг Токугавы, дающий понять всем и каждому, что великий даймё находится на борту фрегата.

Корабль медленно отчалил и плавно выровнял курс. На рыбачьих джонках замаячили огоньки, должно быть, самураи Исидо приготовили зажженные стрелы. В следующее мгновение все услышали брань главного артиллериста, и тут же, почти одновременно, грянули три пушки. Две рыбачьи лодки оказались перевернутыми внезапными фонтанами воды, а фрегат уже шел к другим лодкам, тараня зазевавшихся и наводя орудия на следующие джонки.

Несколько зажженных стрел со свистом врезались в борт фрегата, но находящиеся там самураи Токугавы тут же затушили их. Снова оглушительный залп, и снова блестящая победа.

Довольный произведенным эффектом Гучиерес переехал еще одну лодку. В то время как галера сдвинулась с места. Ее весла дружно молотили воду. Посудина двигалась за фрегатом, прикрываясь его бортом от огненных стрел и в то же время стараясь не подставиться самой.

– На галере совсем зеленый кормчий, мой ученик, как бы нам не потопить собственность Токугавы, – раздумывал вслух Гучиерес. – Ну-ка, братья кормчие, кто из вас пойдет на галеру и отдерет за уши этого салагу, а заодно и капитана, гарпун ему в задницу?!

– Я пойду, – отозвался довольный собой Адамс. Он и Ал получили новую сухую одежду, в которой Ал сразу же запутался, так что кормчему пришлось помогать ему.

Нетвердой походкой Адамс спустился на шлюп, и добрался до галеры.

Через пару часов с успешно проделанным маневром его поздравлял сам Токугава, который покинул фрегат и был переправлен на галеру тем же манером, что и до него кормчий. Следом за ним на галеру был доставлен остальной отряд.

Ал мысленно поздравил себя с одержанной победой. Токугава был спасен из осакского плена, его люди, не считая погибших в засаде, живы и здоровы. Пока все складывалось более чем удачно. Хотя и вразрез с историей, так как согласно историческим документам сам уход из Осаки стоил великому дайме чуть ли не всех сопровождавших его в одежде ронинов самураев. Которые либо погибли от стрел и мечей самураев Исидо, либо с чувством исполненного долга сделали себе еэппуку прямо на берегу. Понты по-японски!