Николай Степанов - Арлангур

— Кронд, после недавнего происшествия в лесу я бы не стал ссориться с агрольдом. Вы теперь либо с Дербиантом, что предполагает его покровительство, либо сами по себе. Участие в покушении на королевского министра автоматически превращает вас в преступника, а при таких обстоятельствах даже владыка Зирканы не станет вмешиваться в правосудие, если ситуация начнет развиваться по незапланированному сценарию. Вами пожертвуют в первую очередь, — упоминание Бринстом недавно построенного замка еще пуще разозлило Мурланда.

— Спокойной ночи, берольд. — Мирашта не стал продолжать дискуссию и, небрежно кивнув остальным, направился в свои покои вместе с кузенами.

— Утром я за вами зайду, — крикнул им вдогонку Мурланд. — Король вверил вас моим заботам, а я, как любой верноподданный, не могу ослушаться приказа Его Величества.

Когда иностранные гости удалились, Пардензак опасливо произнес:

— Как бы они не начали собственную игру…

— Пусть только попробуют! Завтра я им продемонстрирую, насколько опасно играть с нами в прятки. Если не ошибаюсь, кронда разместили в новом крыле замка?

— Ты что задумал? — заволновался мирольд. — Агрольд настрого запретил самодеятельность.

— Что же мне теперь, согласовывать с ним каждый свой шаг? Нашим союзникам не помешает получить небольшой урок, чтобы знали: от нас ни за какими замками укрыться нельзя. Даже в королевских покоях.

— Ладно, пошли отдыхать, завтра предстоит нелегкий день, — вздохнул Пардензак. — Я с утра собираюсь заехать домой и к агрольду, давно обещал представить свою дочь при его дворе. Заодно обсудим странное поведение монарха. Должно же быть какое-то объяснение.

— Его королевское Величество, кажется, все нам уже объяснил, — с издевкой напомнил племянник Дербианта.

— Хотелось бы услышать более правдоподобную версию.

Случай с отказом в предназначении всколыхнул всю деревню. Когда у подножия Лысой горы не было найдено тело юноши, прыгнувшего с огромной высоты, начался настоящий переполох. Ни один из старейшин не мог теперь определенно сказать, кем считать Арлангура. Его нельзя было считать проклятым, поскольку, оказавшись лишенным Посвящения, он так и не переступил черту, отделяющую плато Десятого круга. И все же Арлангур перестал быть обычным подростком, исчезнув без следа в бездонной пропасти.

Этого никто в Маргуде объяснить не мог, а неизвестное всегда пугает.

Мужчины и женщины обратились к предвестницам, чтобы узнать, чем обернется такое знамение. Популярность этой женской специальности в деревне мгновенно возросла. Одни пытались выяснить свою собственную судьбу, другие интересовались прогнозами на урожай, третьи спрашивали о здоровье детей….

Предсказательницы работали изо всех сил, их пророчества вселяли в души соплеменников еще большую тревогу. Никогда ранее в Маргуде не появлялись столь страшные прогнозы на ближайшее будущее: жителям грозили всяческие катаклизмы, как природные, так и социальные. У некоторых грядущее проглядывалось единым черным или красным пятном, после чего им советовали удалиться и возвращали плату за предсказание. Люди потянулись к старейшинам своих кланов — нужно было срочно что-то делать. Деревня стояла на краю гибели.

В конце концов, на сходке глав кланов было принято решение разбудить мудрую Верину — древнейшую старуху, которая последние десять лет пребывала в забытьи. Никто не знал, что до сих пор удерживало ее на этом свете, зато было известно, что ее предсказания всегда сбывались, а советы часто выручали население Маргуды из разных бед.

— Вижу седого мужчину, оседлавшего смерть. Он спешит к нам, хотя знает, что уже опоздал. Если он прибудет завтра до полудня, зло найдет дорогу к сердцу Маргуды через день, если после полудня — каждый десятый житель деревни будет обречен на скитания, а остальным и вовсе не суждено состариться.

Высохшая, как мумия, бабка произнесла свою речь свистящим шепотом, но ее услышал каждый.

— Мы можем помешать предвестнику зла проникнуть в Маргуду? — начали задавать вопросы старейшины.

— Ему нельзя препятствовать, иначе ночь поглотит всех.

— Есть ли хоть какой-то шанс отвести проклятие от нашей деревни?

Опираясь на палку, старушка подошла к соборному костру. Обойдя его три раза, бросила в огонь горсть земли, ветку фруктового дерева с одним листком и прядь собственных волос. Языки пламени резко взметнулись вверх. Ведунья подала знак своим помощницам, они подняли большой глиняный чан с водой и опрокинули его в костер. Вода зашипела, встретившись со своим извечным врагом, а над кострищем возникло причудливое облако.