Нил Гейман: Чёрная магия

Но Ручейку нужен был не источник и не ручей, а вершина. На ней располагался разрушенный каменный круг, что некогда являлся сводом живого камня из истории Жаворонка. Раньше там лежали тела каменных магов, сожженных заживо в каменной печи, в благодарность за спасение города. Место предательства. Изначально Митерхоум был построен каменными магами. Водяные маги оттеснили их и стали ими править, потом, должно быть, каменные маги решили, что заслужили право быть равными в своем же собственном городе — и их убили.

У этих руин никого не было. С точки зрения водяных магов, это место не было святым.

А с точки зрения Ручейка — было. Здесь он снова почувствовал биение — сильнее, чем когда-либо. «Я нашел сердце горы. А может — сердце всего мира».

Следуя повествованию Жаворонка, Ручеек снял всю одежду и лег на живой камень, туда, где, возможно, находился один из братьев камня, когда под стенами бушевала битва и город терял всякую надежду.

Ручейка озаряли солнечные лучи. День был в разгаре, и, невзирая на холодный воздух, солнце припекало. Теперь, когда Ручеек хранил неподвижность, он понял, что его тело дрожит. «Что я натворил? Брикель велел мне ничего не предпринимать, но я подумал, что лучше знаю, как следует действовать. Я полагал, что спасаю мост, а вместо этого погубил Брикеля».

Биение под ним сделалось сильнее.

Ручеек начал погружаться в камень.

«Я этого не делаю, — бежали в голове мысли, — Я не вдавливаю себя в камень. Я просто лежу себе, а камень радушно принимает меня».

Он погрузился целиком; камень сомкнулся над ним. Ручеек лежал в темноте, но по-прежнему ощущал кожей жгучие солнечные лучи. Нет, не кожей. Камнем над ним. Камень Митерджата — вот что стало теперь его кожей. Ручеек погрузился в камень, но и камень погрузился в него. Теперь Ручеек ощущал весь Митерджат, словно часть собственного тела.

И он был не один.

«Отец камня», — донесся до него шепот, который повторялся снова и снова, пока голосов не стало, по меньшей мере две дюжины.

«Кто вы?» — спросил Ручеек. Только он не шевелил губами — не мог. Однако он услышал себя так же четко, как если бы произнес эти слова вслух.

«Ты знаешь, кто мы, — раздался голос, — Мы долго ждали тебя».

«Вы — те самые братья камня, которые создали канал Каменных Магов? Те, которые выиграли битву и которых потом сожгли?»

«Они сожгли наши тела, — уточнил один из братьев камня. И еще один. И еще. — Наши оболочки умерли. Но наши сущности странствуют в камне, придавая ему форму. Это все, что живет, а мы угасаем. Мы ждали, пока придет отец камня. И вот ты здесь. Спаси город!»

Спасти город? О чем это они?

«Вы уже спасли город, — удивился Ручеек, — От вериллиддцев».

«Давным-давно, — разносились голоса, — И это были всего лишь люди. Мы же спасаем город от текучего камня. Чувствуешь, как он желает подняться?»

Братья как будто вели Ручейка, хотя тело его не шевелилось; он путешествовал сквозь камень.

«Вы ведете сквозь камень мою сущность?» — поинтересовался Ручеек, и они ответили: «Да».

Братья провели его под Митерджат, туда, где толстый свод холодного камня придавливал книзу горячий свод бурлящей, текучей магмы, давящей вверх.

«Кровь-камень хочет течь. Хочет вырваться на волю. Мы удерживали его все эти годы, но он делается сильнее, а мы слабеем. Вскоре он вырвется».

«Что я могу сделать?» — спросил Ручеек.

«То, что делали мы. Удерживать его. Если он вырвется, Митерджат исчезнет, город будет полностью уничтожен, озеро превратится в реку, а вся эта прекрасная земля будет покрыта пеплом и молодым базальтом».

«Они убили вас. Почему бы вам в ответ не уничтожить их?»

«Митерстейн был создан как союз камня и человека. Что с того, что в нынешний момент им правят водяные маги? Мы не можем допустить, чтобы священный город был разрушен».

«И мне нужно оставаться здесь до конца своей жизни? Удерживать вулкан?»

«Внутри камня жизнь твоя удлинится и продлится до тех пор, пока не придет другой отец камня».

«Я не могу. Я должен спасти своего хозяина, лорда Брикеля».

«Он всего лишь друг гальки. Он не сможет помочь в этой работе».

«Вы не понимаете. Из-за меня с ним случилась беда. Его собираются убить. Мне нужно освободить его из тюрьмы. Прямо сейчас».

Ручеек увернулся от мягкого давления братьев и отправился в одиночку сквозь живой камень. Здесь, в глубинах, трудно было соотнести свое местоположение с расположением города. Лишь приблизившись к поверхности, Ручеек сумел почувствовать булыжник площадей, огромные каменные блоки крепостных стен и давление тяжелых зданий, вжимающихся в землю.