Аркадий Степной - Путь безнадежного

– Клянусь.

– За доблесть и храбрость перед лицом врага, за честь и смелость, проявленные в бою, произвожу тебя в рыцари и нарекаю Рустамом Алматинским, рыцарем глинглокской короны, отныне и навеки. Встань, рыцарь! – Рустам ошеломленно поднялся на ноги. Король вручил ему в руки свой меч. – Возьми этот честный меч, Рустам Алматинский, и пусть враги о нем еще не раз услышат.

Рустам дрожащими руками принял меч, поцеловал холодную сталь и приложил его к груди. Он не знал, что нужно говорить в таких случаях, но губы сами выдохнули:

– Служу Глинглоку.

– Служи, ибо Глинглок нуждается в этом, как никогда раньше, рыцарь. – И король повернулся к остальным безнадежным, чьи лица озарились радостью за своего командира. – А теперь вы. Отныне вы больше не безнадежные, но в армии вам придется остаться, королевство нуждается в таких людях, как вы. По прибытии в Лондейл вы вольны будете выбрать любой полк, который захотите. Вас, капралы, я произвожу в унтер-офицеры, солдат соответственно произвожу в сержанты. То же касается и вас, господа. – Король повернулся к стоявшим в стороне выжившим коронным. – Более того, каждый, кто выжил в этой битве, получит денежную награду. Лойден, – обратился король к своему походному казначею, – выдать каждому выжившему по пять золотых.

Последние его слова потонули в восторженных криках:

– Да здравствует Глинглок! Да здравствует король!

Так закончилась битва в Лингенском лесу. Битва, которая в памяти людей запомнится несмываемым позором и глупостью в своей первой части и беспримерным героизмом и доблестью во второй.

Не было сил и возможностей хоронить погибших, какой бы славной ни была их смерть. Люди смогли только сложить тела вместе и сжечь. На широкой лесной дороге над землею, пропитанной кровью, зажглись два больших костра. Свои и чужие, их пепел поднимался к равнодушному небу, смешиваясь в один клуб дыма, ибо смерть всех примиряет и всех уравнивает.

Дым еще клубился над лесом, когда король Георг Первый во главе сотни рыцарей и кучки выживших солдат из бывшей северной армии генерала Глинбора направился к городу Лондейлу. Разведка была завершена, все, что ему было нужно, король теперь знал. По пути от его отряда отделился десяток гонцов, им предстояло оповестить обитателей окрестных деревень и замков, что им предстоит бросить свои дома и спешно уходить на юг, под прикрытие древних лондейлских стен.

На ночном привале к Рустаму подошел Трент и, отведя его в сторону, негромко прошептал:

– Возможно, люди из ведомства графа Честера будут расспрашивать тебя о нашем бывшем капитане.

– Зачем? – спокойно спросил Рустам и невозмутимо посмотрел молодому целителю в глаза.

Трент пристально вгляделся в него, но не уловил и тени волнения, тогда он сказал:

– Я видел тело, его нашли в обозе под повозками, меня попросили его опознать.

– И что?

– Ничего, вот только странно: в него попала эльфийская стрела.

– Что же в этом странного? – Рустам равнодушно пожал плечами.

– А то, что умер он не от этого. Стрела вызвала кровотечение и обильную потерю крови, от которой капитан потерял сознание. Но причиной смерти явилось не это… – Трент сделал многозначительную паузу, но Рустам спокойно ждал продолжения, и разочарованному целителю пришлось продолжить: – Кто-то сломал ему шею, вот и странно: зачем гномам или эльфам ломать капитану шею? У людей графа Честера возникли вопросы.

– Пускай задают, не страшно. – Рустам слабо улыбнулся и положил Тренту руку на плечо: – А вот за Дайлина спасибо.

Трент внимательно посмотрел ему в глаза и, внезапно усмехнувшись, шутливо отдал честь:

– Рад стараться, СЭР!

Рустам улыбнулся уже более широко и искренне и, обняв молодого целителя за плечи повел его к их костру. Каким бы тяжелым этот день ни был, он все-таки закончился…

На главной площади некогда процветавшего города Норфолда выстроились полки завоевателей. В полном боевом облачении, в вычищенных до блеска доспехах, под боевыми знаменами застыли ровные, безупречные шеренги. Эльфийские лучники, гномья тяжелая пехота, рыцарская конница знатных эльфийских баронов – они разбили людей на Мальве, покрыли свои имена славой, уничтожив прославленную глинглокскую армию, они обогатились, разграбив богатые северные провинции некогда грозного соседа, желание еще большей славы и богатства по-прежнему пьянило их души, но в этот солнечный день лица их были мрачны. По широкому коридору, вдоль закованных в тяжелый металл рядов, под прищуренными презрительными взглядами провели их бывшего сослуживца.