Лайа Дало - Дом Вауу. Академия относительности

Οчередная попытка прорыва через Оуссзинге почти захлебнулась, когда в горло, точно под челюсть с левой стороны мне вонзился нож.

Я не помню боли, лишь безмерное удивление — как? Кто? А потом небо и земля завертелись, закружились, и я вдруг осознал себя под копытами лошади. Рядом со мной лежал Мас, и рука его сжимала окровавленный кинжал. Вот только не он был убийцей… Это я знал точно, как и то, что мой тана’саах умирает, стремительно лишаясь крови и силы — через рану на шее и через огромную пробоину в ауре. Быстрый взгляд на кинжал подтвердил опасения — его лезвие было густо обвито формулами, что медленно таяли, выполнив своё предназначение.

— Брииии!

Οтчаянный зов тут же дал результат, Тень материализовалась рядом, моментально оценила ситуацию и склонилась над Масом. Я же обернулся к тому месту, где стоял Свизрен. Наёмника там не было, но зато высилась неопрятная и крайне неаппетитная куча костей и мяса. Кто-то из Алеанате явно перестарался с заклинанием Пут… Вместо того, чтобы обездвижить убийцу, они разрезали и его и лошадь на маленькие кусочки. Крэшшш и все преисподние Коварного…

Потом мы долго пытались понять, что же именно произошло, как Мастер Миши смог обойти клятву, а то, что это именно его рука нанесла удар, не было никаких сомнений. Αлеанате столь неосторожно устранивший наемника получил хороший такой втык от начальника Северного Дозора, но разве это могло помочь? Разве это могло вернуть Маса?

Владыка, которого не было в этот раз с нами на выезде, ибо из Лабиринта доложили о каких-то странных возмущениях, попытался было снять Саван, но первые же осторожные движения так плохо отразились на внутренних потоках Маса, что Бри его буквально отшвырнула от постели тана’саах, под страхом смерти запретив к нему прикасаться, потому как это могло только навредить. Может быть, если бы Наставник был с нами на выезде, то прежде чем Бри накинула Саван он и смог бы что-то сделать, но сейчас уже было слишком поздно.

Оставалось только ждать и надеяться. Ну и гневаться. Что я и изволил делать, придя на Совет.

Молча окинул взором собравшихся, пытаясь поймать их взгляды и передать всю силу своего недовольства. Свизрен не пришел. Его место рядом с Мастером Кирмиль пустовало. Ну что же, тем самым он признал свою вину. Как будто и без этого у меня было мало доказательств…

— Владыка Малаголил, расскажите собранию, что именно вы обнаружили в останках Мастера Миши?

Некромант усмехнулся, но встать не потрудился, отвечая со своего места:

— Ничего хорошего. В его крови был универсальный блокатор.

— То есть, на него не действовала магия?

— Всё верно. Прямые воздействия были невозможны, только косвенные.

— Как же так получилось, что его разрезало Путами?

Владыка всё так же ехидно улыбаясь произнёс:

— Действие блокатора закончилось. И, Сиятельный, я знаю, что у вас есть повод злиться, но не на Алеанате. Свизрен умер бы и без Пут, ему дали лошадиную дозу, она полностью блокировала взаимодействие с нитями, позволив ему совершить задуманное, но и убила на откате. Так что с Путами или без, но его допросить не получилось бы.

— Что с посмертным допросом?

Ухмылка дроу стала ещё шире:

— Εго провели.

Вот оно. Наш спектакль, мол, я срываюсь на Владыке, был разыгран не зря. Усыпив бдительность заговорщиков, нам удалось спровоцировать их на реакцию — ведь они-то знали, что на Свизрене есть Печать Тишины, а значит, некромантскому допросу он не подвластен. Вот и вздрогнули двое. Трое. Хотя я думал только на двоих. Плохо.

— Сиятельный, его действительно провели.

Теперь настал мой черед удивляться. Смотрю нa Αлеанате, но тот лишь кивает, подтверждая сказанное:

— Мы обошли Печать.

— Что? Этого не может быть!

Как ни странно, но эти слова произнес Наставник.

— Может, мой старый друг, может. Οдин из нас поплатился за это силой и жизнью, но чего не сделаешь ради торжества справедливости.

И вновь море убийственной иронии. И странный взгляд на Владыку Тайзена.

— И что же вы узнали?

Мой вопрос возвращает мне внимание всего Совета, да и Некроманта. Тот немного подумав, встал из-за стола, обошел сидящих по широкой дуге и положил лист бумаги передо мной. На нём четыре имени. Читаю их с замиранием сердца, а во рту горький привкус. Как же гадко… Поднимаю взгляд на Алеанате и замечаю в его глазах тень сочувствия:

— Вам решать.

Мне решать. Озвучить или нет. Назвать все имена или нет.

— Владыка Малаголил, вы уверены?