Сергей Лукьяненко - Последний Дозор

Мы прошли мимо неподвижных тел. Тут были и люди, и Иные, Сон Мерлина не делал между ними различия. Я заметил нескольких спящих Инквизиторов, за бутафорскими стенами все просто сияло от аур. Они ждали, и засада была подготовлена на славу.

Вот только всей силы примененного артефакта никто не знал.

– А про барьер на третьем слое не забыли? – спросил я.

– Нет, – ответила Арина.

Я заметил, что по пути то Эдгар, то Арина оставляли на полу и стенах «Подземелий» заряженные магией предметы, с виду совершенно невинные: клочки бумаги, пластинки жевательной резинки, обрывки бечевки. В одном месте Эдгар быстро начертил на стене несколько странных символов красным мелком – мелок рассыпался пылью, едва он вывел последний знак. В другом Арина, улыбаясь, рассыпала по полу коробок спичек. «Последний Дозор» явно опасался погони.

Наконец мы вошли в зал с гильотиной, почему-то выбранный «Последним Дозором» как точка входа в Сумрак. Наверное, именно тут было средоточие Силы, центр воронки.

И тут, помимо двух спящих магов первого уровня, нашелся один бодрствующий человек.

Молодой, плотный, невысокий, в очках на интеллигентном лице, в джинсах и пестрой рубахе, он выглядел очень мирно. В углу комнаты я заметил спящую девочку лет десяти с заботливо подложенной под голову сумкой. Они что, решили открыть проход кровью ребенка?

– Дочка уснула, – развеял мою ошибку человек. – Крайне интересное устройство, должен признать… – Он достал из кармана маленькую сферу из переплетенных решеткой грубых металлических полосок. – Рычажок сдвинулся и обратно уже не возвращается.

– Так и должно быть, – сказал Эдгар. – Обратно он вернется через семьдесят с лишним лет. Так что для тебя устройство бесполезно, оставишь тут. Держи!

Он бросил мужчине пачку денег. Тот поймал ее на лету, небрежно провел пальцем по срезу купюр. Я заметил, что левую руку он держит за спиной. Ой-ей-ей…

– Все правильно. – Мужчина кивнул. – Но меня несколько смущают масштабы происходящего… и те устройства, которые вы используете. Мне кажется, сделка была совершена на заведомо неравных условиях.

– Я же говорил, что будет так, – сказал Эдгар Арине. Вновь обернулся к мужчине: – Чего ты хочешь? Еще денег?

Мужчина покачал головой.

– Бери деньги, дочку и уходи, – сказала Арина. – Мой тебе совет.

Мужчина облизнул губы. Потом расстегнул рубашку.

Оказывается, он вовсе не был толстым. Его торс был закован в какой-то корсет вроде ортопедического. Вот только из ортопедических корсетов не торчат провода.

– Килограмм пластита. Выключатель по принципу «мертвой руки», – сказал мужчина, поднимая левую руку. – Я заберу эту сферу, все те странные побрякушки, что нашел на этих ребятках, – он пнул одного из лежащих Иных, – и все то, что у вас в карманах. Понятно?

– Чего ж тут не понять, – сказал Эдгар. – Я сразу говорил, что так все и будет. Я тебя правильно выбрал.

Я вдруг заметил, что Геннадия среди нас уже нет.

– И это избавляет от ряда проблем морального свойства, – сказал Эдгар, отворачиваясь.

Пояс со взрывчаткой вдруг разлетелся на клочки. Это был не взрыв, а словно бы взмах когтистой невидимой руки, двигающейся с неестественной скоростью… к примеру – из Сумрака. Мужчина растерянно разжал левую ладонь – из нее вывалился маленький выключатель с нелепым хвостиком оборванного провода. Не врал…

В следующий миг мужчина закричал, и я тоже предпочел отвернуться.

– Редкой мерзости тип, – сказал Эдгар. – Он ведь всерьез угрожал, хотя девочка – его родная дочь. Но зато мы получили необходимую нам кровь без убийства невиновных, которые так огорчают Арину.

– Ты ничуть не лучше его, – ответил я.

– Я и не претендую. – Эдгар пожал плечами. – Пошли. Нам не впервой ходить вместе в Сумрак, верно?

Он даже взял меня за руку. Я не протестовал. Нашел на полу свою тень – и шагнул в нее. Сквозь удар ледяного ветра, в вымороженное, жаждущее пространство Сумрака…

Первый слой.

Не задерживаясь – дальше. Второй слой. Пространство вокруг бурлило – то ли взбудораженное живой кровью, то ли от пробитого здесь когда-то Мерлином мироздания.

Эдгар и Арина по-прежнему были рядом. Собранные, напряженные. А через миг появился и Геннадий, облизывающий окровавленные губы. На втором слое я его едва узнал – такой чудовищной злобой и безумием было обезображено лицо Саушкина-старшего.

Третий слой. Тут еще бушевали отголоски водоворота Силы, недавно преграждавшего путь вниз. Эдгар начал озираться и произнес: