Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови

— Верриторриякроималлонакс — имя мне! — проревел ящер вполне членораздельно. То ли пиво придало его глотке необходимую гибкость, то ли лишняя кружечка прочистила викингам уши, позволив слышать то, чего они ранее не могли понять.

— Очень длинно! — сморщился Арнвид, наставительно подняв палец. — Мы будем звать тебя… — эриль на мгновение задумался, — Верлон. Согласен?

Дракон кивнул, дав таким образом тему для нового тоста — за имя. Пиво почти выплескивалось из ушей, но викинги пили охотно, называя новому собутыльнику собственные имена. Тот слушал со вниманием, хотя в огромных глазах разума было теперь не больше, чем у таракана. К хмельному дракон оказался куда менее устойчив, чем его новые приятели.

— А кстати, — в порыве искренности сообщил ящеру Арнвид, — ведь мы на эту гору прибыли тебя убивать!

— Чего? — заревел тот, пытаясь подняться на лапы. Попытка успешно провалилась, и дракон с грохотом и хрустом рухнул на камни.

— Да, убивать! — подтвердил Нерейд, кивая так, что казалось, голова его вот-вот оторвется и покатится в костер. — Сам этот, как его… Оберон нас нанял! А то, говорят, ты тут вреда всякого много творишь, народ обижаешь…

— Вранье! — Поток воздуха, вырвавшийся из пасти дракона, чуть не смел со склона все пожитки викингов. От голоса ящера дрожали скалы, а воздух в ужасе вибрировал.

— Спокойствие, только спокойствие! — поднял руку Торир. — Давайте жить дружно!

Откуда-то сверху доносился дикий грохот — должно быть, разъяренный дракон крушил хвостом скалы. Глаза его, только что тусклые, теперь светились, точно в каждом зажгли по костру, а из пасти рвалось громогласное рычание.

— Плесни ему пива! — Ивар едва услышал голос Арнвида. — Твоя очередь!

Ивар хотел было отказаться, но в душе неожиданно вспыхнул гнев. На самого себя. «Сколько можно трусить?» — мысленно упрекнул себя молодой викинг и, решительно подхватив бочонок, который за всю пьянку не стал легче, шагнул к оскаленной морде ящера.

Тот на мгновение примолк, набирая воздуха для дальнейшего рева, и поток хмельной жидкости, попавший прямо в горло, заставил дракона поперхнуться. Некоторое время он сипел, точно старые мехи, а потом принялся поспешно глотать. Пылающие глаза медленно затухали, гнев уходил из них, словно его смывало. Из драконьей глотки воняло уже не столько тухлым мясом, сколько пивом.

— А теперь сознавайся, Верлонушка, — с пьяной рассудительностью сказал Арнвид, когда Ивар отступил в сторону, — кто нам наврал про тебя?

— Никому я не вредил! — прорычал дракон. — А что пугаются — так кто же виноват, что они все такие трусы? Я, может, с ними побеседовать хотел, а они от меня врассыпную. Что ни говори — не всегда хорошо быть большим и страшным!

— А с той фэйри, которой ты чуть голову не сжег, что было? — вступил в разговор давно молчавший Хаук.

— Кто ж ее, дуру, просил рядом вертеться, когда меня отрыжка замучила? — Верриторриякроималлонакс нервно икнул. — Я пламя случайно извергнул, и оно на нее попало…

Дракон тяжко вздохнул и подпер огромной лапой голову. Из гигантского глаза вытекла мутная, как болотная вода, слеза размером с ведро и поползла вниз, оставляя на зеленой чешуе мокрый след.

— А вообще, плохо тут у вас, — проговорил ящер жалостным голосом без всякого рева. — Вот вы первые, кто меня не испугался…

— А откуда ты взялся такой? — вопросил Арнвид, припадая к очередной кружке. Кадык на дряблой шее эриля дергался, словно лягушка, запутавшаяся лапкой в водорослях.

Кружка опустела, после чего выпала из ослабевших пальцев и с деревянным стуком брякнулась о камни. Арнвид некоторое время сидел с закрытыми глазами, покачиваясь, точно куст на ветру, а затем медленно и плавно брякнулся на спину. Вскоре его тонкое посвистывание присоединилось к храпу Вемунда, который уже давно спал.

— Да, откуда ты взялся? — повторил вопрос Хаук, который, судя по всему, падать не собирался. Глаза конунга остро блестели, а поза была напряженной, как у рыси перед прыжком.

— Оттуда, где живут только драконы… — В голосе Верриторриякроималлонакса зазвучала надежда. — Ведь вы поможете мне туда вернуться? Правда?

— Посмотрим, — покачал головой конунг и принялся устраиваться на ночлег. Зашуршало разворачиваемое одеяло.

Дракона вновь поили пивом, затем викинги запели. Ящер подпевал голосом гулким, точно из пещеры. Последнее, что запомнил Ивар, засыпая: Нерейд, усевшийся прямо перед драконьей мордой и спрашивающий: