Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови

Кари продолжал ломиться сквозь строй противника. К нему присоединился Сигфред, в боевом безумии он отшвырнул прочь щит, кинулся на ближайшего врага и задушил его голыми руками. Труп с посиневшим лицом остался лежать на земле, и глаза его застыли в последнем удивлении…

Этого дружинники Коиннеаха не выдержали. Одновременно, точно так же, как и наступали, они развернулись и побежали. Ивар не успел остановить удар, и меч его со свистом рассек пустоту, отчего молодой викинг едва не упал.

Коиннеах Могучий вознамерился удрать вслед за войском. Он даже отбросил в сторону меч, мешающий быстрому бегу. Но короткие ноги подвели его. Нерейд в два счета настиг правителя окрестных земель и повалил на землю.

— Кх… пусти! — шипел тот, отчаянно размахивая руками. — Я прикажу… кхх… кинуть тебя диким зверям! Посадить на кол!

Рыжеволосый викинг, не обращая на болтовню пленника внимания, ухватил его за шиворот и волоком потащил к конунгу. Ворот сдавил Коиннеаху горло, и тот прекратил ругаться.

— Ну что скажешь теперь? — спросил Хаук, когда Могучий оказался перед ним, распростертый на земле, точно заячья шкура. В руке конунга был меч, окровавленный по самую рукоять, и при взгляде на него глаза пленника увлажнились от страха.

— Я… — пискнул он. — Не думал… Мы…

— Что ты не думал? — спросил подоспевший Арнвид. Обычно эриля берегли, не пуская в бой, но на этот раз и он обагрил меч. — Что мы не разнесем твое вшивое войско?

— Я… ы… э, — Коиннеаха трясло, по его щекам стекали крупные капли пота, похожие на росинки. — П-п-поща-дите…

— Ты называешь себя конунгом? — с брезгливой миной на лице спросил Хаук. — Какой же ты конунг, если не сражаешься впереди своих воинов? Какой ты конунг, если, подобно червю, извиваешься около моих ног, моля о пощаде? Конунг принимает судьбу с достоинством, не скуля, как побитая собака!

Могучий сжался, будто улитка, лишившаяся панциря, глаза его зло заблестели, а голос неожиданно обрел силу:

— Да, вы гнусные отморозки! Долго вы грабили земли Британии! Но теперь этому придет конец!

— Это еще почему? — удивился Арнвид.

— Могучий король появился на юге! — горделиво выкрикнул Коиннеах Могучий. — Имя ему — Артур. Его рыцари непобедимы в бою, а его замок, Камелот, самый большой во всем мире!

— Что такое замок? — заинтересовался Вемунд, оторвавшись на мгновение от заточки секиры.

— Это такая груда камней, в которой можно жить, — охотно пояснил Арнвид.

— Ага. — Вемунд глубокомысленно кивнул и вернулся к прерванному занятию.

Коиннеах тем временем продолжал вещать.

— Его рыцари придут с юга! — вопил он. — И сокрушат вас, и уничтожат! Да так, что заречетесь вы вступать на нашу землю!

— Не ори, — бросил Хаук негромко, но пленник тотчас замолк, подавившись криком. — Где этот твой Артус и его рыкари обитают?

— Артур и его рыцари! — прохрипел Коиннеах и принялся объяснять.

Из его рассказа выходило, что доблестные и непобедимые воины под началом могучего и справедливого короля, владеющего волшебным мечом, обитают далеко на юге, у полуденного побережья Бретланда.

— Да, это десяток дней пути, — покачал головой Хаук, выслушав рассказ. — Прощай, Коиннеах! Ты был плохим правителем, но в благодарность за твой рассказ я дарую тебе легкую смерть!

Меч конунга метнулся вперед со скоростью пикирующего коршуна. Коиннеах дернулся и в изумлении уставился на клинок, вонзившийся ему под подбородок. Затем глаза его закатились, и тело рухнуло на землю.

— Чего застыли? — Хаук повернулся к дружинникам, которые все как один столпились вокруг, слушая разговор. — Мы что, зря сражались? Вперед — грабить и убивать!

Викинги с восторженным ревом кинулись к окруженному частоколом селению, а конунг про себя пробормотал:

— Ну что за болваны! Пока мы тут болтали, даже хромые и безногие успели удрать в лес!

Строки висы, посвященной недавней битве, падали одна за другой, заставляя пламя костра то в испуге прижиматься к земле, то с ревом взвиваться к низкому вечернему небу. Недаром говорят, что слова в устах эриля способны изменить мир.

Викинги сидели неподвижно, и ни один не проронил ни звука. Слышно было только, как трещат дрова да грохочет неподалеку разошедшееся под ударами северного ветра море.