Вадим Воинроз - Тет-А-Тет с Отражением

"…Нет ничего страшней жестокости светила,

Что излучает лед. А эта ночь — могила,

Где Хаос погребен! Забыться бы теперь

Тупым, тяжелым сном — как спит в берлоге зверь…

Забыться и забыть и сбросить это бремя,

Покуда свой клубок разматывает время…"

Шарль Бодлер "De Profundis Clamavi"

(Перевод А. Эфрон)

Я присел рядом с зеркалом Новенького и постучал по нему костяшкой указательного пальца.

— Пора просыпаться, мой милый. — Позвал я.

Граф ехидно хихикнул.

Новенький неохотно пришел в себя, но глаз не открывал. Схватившись за голову, он простонал.

— Ощущения не из приятных, признаю. — Ухмыльнулся Граф.

Новенький, потирая виски, с трудом приподнялся на полу.

— По-другому нельзя было? — простонал он.

— Прямая трансляция! В следующий раз покажем мультики! — Крикнул Граф и кивнул Падшему. — Ты не откажешь в любезности показать нашему другу Простоквашино?

— Он мне тоже успел надоесть — ободряюще обратился я к Отражению и встал. — Поднимайся. Осталось не так уж много.

Новенький, с трудом, но поднялся. Пошатнувшись, он попытался ухватиться за что-нибудь, и чуть снова не упал. Найдя опору, он придвинул к себе точно такое же кресло, что стояло посреди моей комнаты и сел.

— Как же мне жаль, что Наташе столько пришлось претерпеть из-за меня. Ведь я желал ей только счастья… — мой туманный взгляд смотрел на догорающую свечу. Пламя извивалось и догорало в собственном оплавленном воске. Оно угасало, пока совсем не погасло. — Аминь…

— Но наш мальчик развесил сопельки и прохлаждался в темном садике! — Граф был явно доволен происходящим вокруг. — А я учил его жизни.

Я рассмеялся.

— Граф, ты ничтожен. Я презираю тебя и этим становлюсь выше. Ты помог справиться с моей болью, забрав ее. Твой триумф завершился. Ты хотел быть мной, но никогда не сможешь им стать. Ты всегда будешь лишь жалким подобием меня, как и я тебя.

— Тем не менее, мы начали жить, и наша жизнь была мне по вкусу, пока наш очаровательный друг окончательно не проснулся — Граф кивнул в сторону Падшего.

Я достоен ненавидеть самого себя. Я не раз искал причины, почему именно я стал выбором Ады, и мне просто суждено было найти ответ.

— Закончи рассказ. Мы должны это прекратить. — Новенький холодно и уверенно смотрел на меня. В нем просыпалось личность. В нем просыпался я. — Вместе, мы найдем решение.

— Что ж, выход у нас все равно один. Мы можем поставить мир на колени… Или спасти его…

* * *

Очередной приступ…

Мой мозг распался на тысячи атомов, и я судорожно пытался собрать их воедино. Каждое движение, каждая мысль, словно надвигающийся состав электропоезда проходили сквозь мое сознание. Этот шум… Этот грохот…

Я моргал своими глазами, но картинка, словно пазлы, распалась на части. Зря я их не любил собирать в детстве.

Земное притяжение словно усилилось в несколько крат. Ползая на четвереньках, я уткнулся лбом во что-то холодное и шершавое. Бетон — осознал я. Подняв голову, я все-таки смог сфокусировать свой взгляд.

Памятник… Наверное вождю пролетариата. Присмотревшись, я увидел, что это все же Пушкин. Оглянувшись, заметил несколько пустых скамеек и много забытых и поросших лужаек.

Я схватился за голову и попытался утереть лицо, оно было все в крови. Сердце снова сжало, словно в тисках. Я знал, что эта кровь не моя…

Я смотрел на свои ладони, и видел как на кончиках пальцев капельками сбирается кровь перемешанная с моей слюной.

Как ужасно я себя чувствовал! Уверен, что и выглядел не многим лучше… Одно другому не мешало. Я хотел уйти. Запереться в каком-нибудь темном месте похожем на склеп, и просидеть там целую вечность. Что бы я смог забыть самого себя. Что бы мое собственное существование не стало так важным. Лишь бы растворить биение сердца в зыбкой, но режущей тьме. Что бы не слышать ничего, кроме своего не смолкающего пульса…

— Ты доволен? — услышал я женский голос.

Повернув голову на звук, я увидел Аду. Она стояла, облокотившись спиной к постаменту, совершенно не глядя на меня.

— Ты ведь врала. Это невозможно. Верно? — прохрипел я.

— Никогда не узнаешь, пока не проверишь сам. Согласен?

Я сплюнул остатки крови во рту, и попытался встать на ноги.

— Ты все еще слаб. И ты все еще зависишь от меня. Ты должен их контролировать. — Она оттолкнулась спиной и медленно не оборачиваясь прошла несколько шагов вперед. — Красиво…

Я увидел, что она смотрит на небо. Звезды, ярко-белый серп луны. Редкие перистые облака.