Сквозь ночь и дороги. Сквозь сугробы и метель. Фонари, огни машин. С одной мыслью. С одним чувством. Я знаю, где взять силы. Я знаю. Ее образ. Ради нее.
Во мне таится нечто, способное ввергнуть эту планету в чудовищную войну света и тьмы. Сегодня ночью этот мир умрет…
На небе сгущались свинцовые тучи. Еще пара минут, и оно начнет сверкать… Оно, словно чувствует приближение… Я здесь.
Сжимая руки в кулак, я медленно поднимался по каменной лестнице на вершину… Справа и слева мигали фонари. То ли им не хватало энергии, то ли они боялись мрака во мне. Мои глаза полны решимости. Сердце неумолимо отстукивает свой ритм.
Ступень, еще одна, и еще… Выше.
Теперь я стою на пороге старого и полуразваленного храма… Как пафосно, дать начало нового мира именно здесь, в пристанище Божьем.
Уверенной поступью я прошел вперед. Войдя в тяжелые высокие дубовые двери, перед моими глазами предстал большой зал, в самом центре увенчанный алтарем. Проход к нему образовывали в ряд поставленные скамьи, на которых тихо сидели люди.
Вопреки всем моим опасениям, здесь было чисто и убрано. Я шел между скамеек вперед в самый центр большого зала, где находился алтарь. На скамейках сидели люди со стеклянным выражением глаз. Среди них были женщины и дети, юноши и девушки, мужчины и старики…
Все четыре зеркала стояли между острыми углами начерченной пентаграммы. Пустующее место было приготовлено для меня. Я медленно шел вперед, и не переставал оглядываться на гобелены, изображающие нисхождение вестников Божьих на Землю… Сцены страшного суда, изображения Небесных Битв… Я шел, опустив голову, и видел, как все они осуждающе смотрят на меня. Я чувствовал на себе их силу, и насмехался над их бессилием. Каждые глаза с икон были устремлены ко мне. Я боялся поднять голову вверх. Там был сам Владыка. Так страшно потерять сознание под его взором…
— Я знал, что ты все же придешь! — Ярослав улыбнулся, и подошел ко мне. Он взял меня за плечо и повел вперед. — Я рад, что ты здраво все осмыслил. Ведь через считанные минуты, мир будет ползать на коленях, и умирать в своих грехах. Мы создадим уникальный мир. К тому, же мы вернем наших близких… Ты готов стать божеством? Готов взойти на собственный олимп? Который будет принадлежать нам двоим? Никто и ничто не сможет нам помешать…
Фанатик — пронеслось в моей голове. Я шел с ним к самому сердцу этого католического храма. Он держал меня за плечо и что-то увлеченно рассказывал. Мое сознание было пустым…
Встав на приготовленное для меня место, я все же возвел глаза к потолку. С него на меня взирал Владыка небес и его крылатые ангелы. Он смотрел на меня свысока, укоризненно. В его глазах была грусть, но где-то в глубине сверкали молнии. Эти глаза были бездоннее самой глубокой морской впадины…
Я услышал, как люди молча повставали со своих мест, но не обернулся на звук.
— Кто это? — спросил я, кивком указывая на толпу.
— Триста тридцать три живые души, готовые пожертвовать всем, ради блага… — Ответил Ярослав, со сверкающим блеском в глазах. В них не было ярости или жестокости, лишь жажда власти… — Они удостоены чести увидеть восхождение новых Богов! И они готовы принести себя в жертву, ради их милости…
Теперь все понятно, это именно они прольют свою кровь и окропят стоящие зеркала. Винченцо создавал их для того, что бы выйти из мира мертвых, а не войти в него…
— А зачем тебе я? — задал я вопрос уже куда-то в пустоту.
— Без тебя я не смогу поддерживать порядок. Мы те, кто отошли от пустого голословия, и предприняли реальные действия, чтобы изменить этот мир, который скатился к порогу преисподней! Именно мы, ты и я, а не кто-то другой!
— Ты не думал, что сам тем самым откроешь врата преисподней?
— Доверься мне. — Ярослав посмотрел мне в глаза. — Пора начинать.
Я пал на колени и медленно возвел руки к огромному небосводу. Закрыл глаза. Колокола на башне стали издавать гулкий звон.
Раз. Мир либо обретет упокоение в огне, либо утонет во мраке.
Два. Души либо будут вечно страдать, либо потеряют свой свет.
Три. Все с мира исчезнет, останется только мертвый холод.
Четыре. В итоге мрак начнет пожирать себя и разлагаться.
Пять. Бездна пустоты уже дышит в спину всему роду людскому.
Шесть. Природа чувствовала. Она гневалась.
Семь. Скоро земля изойдет стонами… Я заставлю дрожать ее от криков людских…
Восемь. Зеркальная гладь пошла рябью.
Читать дальше