Вольфганг Хольбайн: Повелительница драконов

Она встала и подняла руку. Почти неслышно вага приблизился к Ангелле, поднял ее и повернулся к двери.

Его хватка была очень жесткой, она причиняла боль, и, несмотря на слабость, Ангелла считала унизительным то, что ее несли как ребенка. Она пыталась протестовать, но Хрхон, естественно, игнорировал эти попытки.

Они покинули камеру и пошли назад по пути, которым пришли много дней тому назад. Ангелла пару раз теряла сознание, пока Хрхон нес ее наверх, а остальное время находилась в полузабытьи, на грани между бодрствованием и сном. Все казалось ей неправдоподобным, неважным, ирреальным.

И все же она отметила, как сильно изменилась Скала драконов: в ней стало тихо. Тихо и темно.

Волшебные лампы, освещавшие путь, когда они шли вниз, большей частью были погашены. Некоторые из них мерцали, как большие мигающие глаза, а в некоторых еще теплился желтый свет, но большинство из них были слепы. Зато в переходах горели факелы, Талли их брала с собой, чтобы освещать путь.

Гора была мертва. Пожалуй, это больше всего поразило Ангеллу: гора превратилась в гигантскую могилу.

Наконец бледный свет факелов сменился более ярким, хотя и более холодным солнечным светом. Впереди виднелся короткий участок туннеля, за ним была одна из крупных пещер драконов, через нее они и вошли в гору. Сердце Ангеллы забилось быстрее.

— Не пугайся, — сказала Талли. — То, что ты увидишь, не понравится тебе. Но так нужно.

Предупреждение Талли еще больше взволновало Ангеллу. Она не знала точно, что ожидала увидеть — мертвецов, следы борьбы, искалеченных людей или рогоглавов, возможно, драконов. В пещере не было ничего подобного. И тем не менее все здесь изменилось, изменилось самым ужасным образом.

Ангелла получила лишь небольшую отсрочку: уже была вторая половина дня и солнце, как пылающий красный глаз, стояло прямо напротив входа в пещеру. Его яркий свет ослепил Ангеллу, так что в первый момент она не воспринимала ничего, кроме четко разделенных между собой поверхностей абсолютной черноты и слепящего света, и лишь постепенно стали проявляться детали. Вдруг она поняла, что Талли выбрала эту пещеру именно по этой причине. И это было хорошо, потому что Ангелла, вероятно, потеряла бы рассудок, если бы увидела эту картину всю сразу.

Матовая чернота пола пещеры была скрыта под светлым, скорее всего органическим, слоем — мицелием, мерцающим беловатым светом. В нем то тут, то там что-то бурлило и подергивалось. В воздухе висел странный, неизвестный, но в то же время ужасающе знакомый запах. Через некоторое время Ангелла услышала тихий шепот и рокот, исходящие, казалось, одновременно отовсюду. Было тепло, намного теплее, чем тогда, когда они были в этой части крепости в первый раз. Это было тепло, которое странным образом казалось живым.

Из расплывчатой картины всплыли новые детали: пол не был ровным. Местами из него поднимались большие асимметричные образования из беловатой массы, подергивающиеся и текучие, как и основа, но несколько более темные. Теперь Ангелла видела, что тонкий мицелий покрывал и стены, но не так густо, как пол. Казалось, что сеть, похожая на большие ладони с тысячами пальцев, расползалась по черной скале и уже достигала потолка, но ее края еще не сошлись.

— Великий боже! — воскликнула Ангелла, запинаясь. — Что… Отпусти меня, Хрхон!

Вага вопросительно посмотрел на Талли, прежде чем повиновался. Он очень осторожно поставил Ангеллу на ноги, но оставил руки у нее на талии, чтобы подхватить ее, если она будет падать.

Но Ангелла не упала. От того, что она увидела (и, главное, от понимания того, что это значило !), даже ее состояние перестало ее беспокоить. Ее глаза все быстрее и быстрее привыкали к яркому свету, и с каждой секундой она видела новые, ужасные подробности.

Светлый налет на полу был живым . А темные включения в нем были…

— Ты… ты принесла это сюда? — пробормотала Ангелла. — Великий боже! Ты… ты принесла сюда Гею — чудовище из пропасти!

— Талли сделала то, что должна была сделать, — спокойно ответила Талли. — Она одна была бы слишком слаба, чтобы выиграть битву.

— Она? — Глаза Ангеллы от ужаса расширились. Медленно, словно преодолевая невидимые оковы, она повернулась и посмотрела на Талли. — Она?! — повторила Ангелла. — Талли, ты… ты говоришь, как…

Она замолчала. Казалось, ледяная рука схватила ее сердце и сжала, медленно, с безжалостной силой. В первый раз она увидела лицо Талли при ярком свете дня.