Линн Флевеллинг: Тайный воин

На столе рядом с кроватью стояла миска, рядом с ней роговая ложка. Та самая ложка, с которой Нари всегда кормила его, когда он болел.

«Я что, заболел?»

Может, Эро был всего лишь сном, горячечным бредом, сонно подумал Тобин. И сном была смерть его отца, и смерть матери тоже? У него ныло все тело и сильно болело в середине груди, но острое чувство голода заглушало боль. Однако когда он потянулся к миске, то заметил кое-что такое, что мигом разбило его сонные фантазии.

Старая, уродливая тряпичная кукла лежала прямо на виду, на бельевом комоде в другом конце комнаты. Даже отсюда он видел свежие белые стежки на грязном боку куклы.

Тобин вцепился в стеганое одеяло, когда на него нахлынули разрозненные образы. Он отчетливо вспомнил, как лежал в жилище Лхел внутри старого дуба, в лесу неподалеку от замка. Ведьма распорола куклу по шву и показала ему осколки младенческих костей — костей Брата, — спрятанные в набивке. Спрятанные его матерью, когда она шила эту куклу. Воспользовавшись вместо кожи осколком кости, Лхел снова привязала душу Брата к Тобину.

Тобин просунул дрожащую руку в ворот ночной рубашки и осторожно ощупал то место на груди, где ощущалась боль. Да, вот оно: узкая длинная выпуклость на коже, тянущаяся от середины ключицы; именно тут Лхел зашила его, как порванную рубашку. Он чувствовал пальцами крошечные стежки, но крови не было. Рана почти зажила, она не была такой воспаленной, как рана на груди Брата. Нажав на стежки пальцем, Тобин нащупал маленький твердый комочек под кожей — кусочек кости, вшитый под его кожу. Он даже осторожно подвигал осколок из стороны в сторону, как расшатавшийся зуб.

— Кожа сильна, но кость сильнее, — так сказала Лхел.

Прижав подбородок к груди, Тобин посмотрел на шов и увидел, что стежков совершенно не видно, как не видно и выпуклости там, где была спрятана кость. Как и прежде, никто не мог узнать, что Лхел сделала с ним.

У Тобина закружилась голова, когда он вспомнил, как выглядел Брат, пока Лхел трудилась, как он висел в воздухе прямо над ним лицом вниз. И как лицо призрака кривилось от боли; кровавые слезы текли из его черных глаз, кровь сочилась из незажившей раны на груди…

— Мертвые не чувствовать боли, кееса, — сказала ему Лхел, но она ошибалась.

Тобин повернулся и с горечью посмотрел на куклу. Столько лет он ее прятал, так боялся за нее, так тревожился… и вот она лежит у всех на виду.

Как же она сюда попала? Он ведь оставил ее в Эро, когда сбежал из города.

Внезапно испугавшись непонятно чего, он чуть не позвал Нари, но стыд лишил его голоса. Не подобает будущему правителю, к тому же вышедшему из детского возраста, звать на помощь няньку.

Да и что Нари может сказать? Конечно, она уже видела куклу. Однажды Брат показал ему, как отреагируют люди, узнав о кукле, показал отвращение на их лицах. Только девчонкам нужны куклы…

Глаза Тобина наполнились слезами, и огонек лампы превратился в расплывчатую желтую звезду.

— Я не девочка! — прошептал он.

— Нет, девочка.

Рядом с кроватью стоял Брат, хотя Тобин не произносил слов призыва. Холод призрака волнами прокатился по телу Тобина.

— Нет! — Тобин зажал уши ладонями. — Я знаю, кто я!

— Это я мальчик! — прошипел Брат. И, злобно уставившись на Тобина, добавил: — Сестренка.

— Нет! — Тобин содрогнулся и зарылся лицом в подушку. — Нет-нет-нет-нет!

Ласковые руки приподняли его. Нари крепко обняла его, гладя по голове.

— Что с тобой, мой дорогой? Что случилось?

Она была в дневном платье, каштановые волосы свободно падали на плечи. Брат все еще был в комнате, но она, похоже, не замечала его.

На мгновение Тобин прижался к Нари, спрятав лицо на ее плече, как прежде, но гордость заставила его отшатнуться.

— Ты знала, — прошептал он, вспоминая. — Лхел сказала мне. Ты всегда знала! Почему ты ничего мне не рассказала?

— Потому что я велела ей молчать.

Айя шагнула на границу светлого круга. Широкое морщинистое лицо волшебницы наполовину осталось в тени, но Тобин узнал ее по обтрепанному дорожному платью и тонкой седой косе, свисавшей через плечо до талии.

Брат тоже ее узнал. Он исчез, но мгновением позже кукла сорвалась с комода и ударила старую женщину в лицо. За куклой последовали деревянные мечи; они затрещали, как ветки журавельника, когда Айя отшвырнула их взмахом руки. Потом тяжелый платяной шкаф угрожающе задрожал и со скрипом пополз в сторону Айи.

— Прекрати! — крикнул Тобин.

Шкаф остановился, а Брат снова возник возле кровати, и от его ненависти даже воздух раскалился, когда он уставился на старую волшебницу. Айя моргнула, но не отступила.