Татьяна Форш: Корона всевластья

— Не совсем. Осталась одна маленькая деталь. Для этого я и ждал тебя. Пришло время отдавать долг, князь.

Берфеллаг помолчал и коротко кивнул.

— Я готов. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Мне нужно твое тело. Скоро ключ откроет мне двери. — сотканный из мелькающих черных точек силуэт шагнул к нему так близко, что князя коснулась волна жара. Словно… словно его собеседник был материальным?

— Тар? Он ведь тоже из рода Создателей. — Берфеллаг хотел отшатнуться, но невидимые пальцы вцепились ему в плечи, заставляя остаться на месте. — Так значит это правда? Ты хочешь вернуть себе силу и власть, прожив вместо него жизнь?

— А ты думал, что после вашего предательства я подарю вам абсолютную власть над миром? МОИМ миром? Не нужно приписывать мне чужие лавры. Я не Вседержитель.

— Ты обещал не причинять вред моей крови!

— Я помню. — Призрачное лицо придвинулось к нему вплотную так, что Берфеллагу на мгновение показалось, будто он видит глаза отца, а после его накрыло спасительное беспамятство.

Тар.

Я долго смотрел в фиолетовое небо, улыбаясь как идиот и боялся пошевелиться. Единственная наполнившая мою жизнь смыслом драгоценность уютно лежала у меня под боком и сонно посапывала мне в шею. Ни одна женщина не сводила меня с ума так, как Лайла и ни одна не была так дорога.

Непривычная нежность плеснула в сердце.

Моя. А все остальное — не важно.

И впереди ночь счастья. А утром мы закроемся на замок и никому не откроем. Вот интересно, а ангелы умеют готовить? Ладно, это тоже мелочи — приготовлю сам, только бы никуда ее не отпускать.

Я счастливо вздохнул. Кажется, вопреки прогнозам меня ждет самый счастливый день рождения.

Коснулся рукой ее атласной кожи. Скорее чтобы вновь убедить себя в ее реальности. И тут счастье разбил в дребезги телефонный звонок.

Черт! Как всегда вовремя! Теперь искать его…. Лайлу бы не разбудил….

Я бросил на нее осторожный взгляд и невольно вздрогнул. Ее чуть мерцающие синими искорками глаза смотрели на меня.

— Кому не спится в ночь глухую? — растерянно ляпнул я, и криво улыбаясь, попытался подняться.

— Нет Тар! Пожалуйста! Не отвечай!

— Думаешь Лучезарный убьет меня по телефону? — Бросив попытки отлепить ее от себя, я сгреб ее на руки и, посадив к себе на колени, подтянул лежавшие у дивана джинсы. Где-же этот обломщик счастья?

Телефон словно сам меня дожидался и прыгнул ко мне, как только я запустил руку в карман. Несколько мгновений я подслеповато посмотрел на пляшущие цифры и поднес трубку к уху.

— Да.

— Тар? — голос Макса донесся до меня так громко и четко, словно он находился рядом. — Это ты?

— Нет, не я! — Блин, у него еще хватает совести шутить. Я прижал к себе вдруг затрясшуюся словно в ознобе девчонку и огляделся в поисках одеяла. — Макс, я вообще-то сплю. Ты на часы смотрел?

— Одиннадцать вечера. — Голосом диктора отчеканил тот. — Извини, но мне приказали тебе позвонить.

Дурман надежды на самый лучший день рождения тут же выдуло у меня из головы.

— Сколько их?

— Восемь.

— Где?

— У меня дома.

— Оружие?

— Вроде нет.

— Что им нужно?

— Твое кольцо.

Голос Макса исчез. Я бросил трубку на подушку и ссадил следом за ней Лайлу.

— Надо ехать….

— Тар, нет! Прошу тебя! Послушай на этот раз меня! Поверь мне — это ловушка! Это просто ловушка! Твой Макс — князь Рубинового рода! Ему нельзя верить! Он чуть не развоплотил отца!

— Лайла, все. — Я принялся натягивать одежду. — В первую очередь — он мой друг, и не мне его судить на счет ошибок прошлого.

— Да мне плевать! — Она на секунду исчезла и вновь появилась уже одетой в белый джинсовый костюм. — Я твой ангел и ты должен меня слушаться! А я запрещаю тебе выходить из дома два дня! Как минимум.

Я сунул в карман телефон и посмотрел в горящие паникой глаза Лайлы.

— Я так не могу. Если бы он не попросил меня о помощи, я бы с удовольствием принял твой арест, а сейчас… после звонка…. Я должен идти. — Обогнув девчонку, я вышел в коридор.

В небольшом шкафу выполняющего роль хламонакопителя, я хранил и все свое нехитрое оружие. Самодельный клинок чуть длиннее кинжала уютно примостился в свободной спортивной сумке, еще пара небольших, но острых ножей устроились в задних карманах брюк, скрытые темной тканью рубашки. Жаль, что больше ничего нет, но оттяпать пару рогатых голов я сумею.

Впрыгнув в кроссовки, я вышел за дверь.

Спустя какое-то время, когда я уже «голосовал» у дороги, в невеселые мысли врезался голос Лайлы.