Татьяна Каменская: Эртэ

— Эр-Тэ!

Неужели это её имя? Странные буквы, вернее инициалы, они обозначают имя и отчество, и разве он не понимает, что она опять посмеялась над ним, введя его во искушение… Зачем она прошла мимо, опустив глаза, в которых он вновь хочет увидеть призыв…

— Эртэ!

Ему хотелось схватить как можно быстрей эту женщину за руку, и остановить этот дикий бег, от которого замирает сердце и нечем дышать… Безумные мысли бьются о край подкорки. Безумие, безумие…

— Эртэ, я не хочу быть смешным, остановись! Я не хочу быть грубым. Я… я не смею быть таковым. Остановись Эртэ…Эр-тэ….Эр-р-р-тэ-э-э!

Они мчались по коротким пролётам лестницы, словно по бесконечно длинному коридору. Вернее уже не мчались, а летели по нему, и странные страшные картины — маски, что висели вдоль стен корчились в приступе дикого смеха и строили им рожи.

Железные прутья решётки превращались в огромные деревья и протягивали к ним свои ветви, похожие на щупальца огромного осьминога. С корявых веток капала тягучая слизь, со стен выделялась смола. Тёмная, густая, похожая на запёкшую кровь…

Странное бесполое существо вдруг появилось откуда-то сбоку, смешно дрыгнув ногами, помчалось впереди них, оставляя после себя отвратительные следы со странным специфическим запахом. Но тут существо обернулось, оскалило рот в ужасной улыбке, его огромные глаза сверкнули, словно они стеклянные…

Алёна? Это она тянет розовые коготки к Эртэ…

— Эртэ, берегись!

Женщина отпрянула, её волосы всколыхнулись темной волной. Тёмно-карие, слегка удлинённые глаза глянули на Сергея Викторовича быстро, но в тоже мгновение он увидел в них страх и мольбу…

— Не трожь меня! Отпусти! — слышится слабый голос. — Я должна улететь на свою планету.

— Так ты… — Сергей Викторович перебирает мысленно слова, прозвища, имена.

Смешно, но он забыл, кого он искал весь этот год в своих снах. А может он не хочет нарушать ту тишину, что возникла вокруг? Бегут мгновения, секунды, минуты. Он смотрит на женщину, в её испуганные глаза и вдруг понимает, из-за чего её страх. Размытое лицо, которое он видел на экране, вдруг начинает превращаться в осязаемое…

В нём он видит странные очертания неземного существа. Голова женщины начинает увеличиваться, и теперь уже её небольшие удлинённые глаза становятся ярко-голубыми и огромными как небо, а рот вытягивается в узкую, едва заметную полоску…

— Ты лучший из всех! Зачем ты делаешь зло?

Видение исчезает. Женщина, в глазах которой он видел страх и мольбу, резко повернувшись на каблучках, уже несётся по лестнице вниз, а Сергей Викторович, замедлив шаг, не спеша идёт по ступеням. Странная слабость возникла минуту назад в его сердце, резкий шум в голове как- то противно и неприятно бьётся в его голове. И в этом шуме почему-то слышны дикие завывания беснующего зверя, смешные проклятия ввергнуть всё во тьму, и обвинения в трусости…

— Сергей Викторович, вы ещё будете играть в лабиринт?

Доктор поднимает голову и смотрит вверх. Там, наверху, держась за перила лестницы, стоит Алёна. Она доброжелательно смотрит на него, но он знает, за стёклами её очков скрывается темная бездонная пропасть, в которое умчалось страшное бесполое существо, мчавшееся за Эртэ.

— Нет, Алёна! На сегодня хватит! Пора домой! — отвечает устало Сергей Викторович.

С удовольствием он замечает, как у рыжеволосой девушки страдальчески поджимаются губы, а тонкие белёсые бровки сходятся над широкой переносицей.

Сергей Викторович медленно бредёт в регистратуру. Просмотрев несколько, ничего не значащих для него карточек больных идет, наконец, обратно. И тут, он видит вновь высокую женщину в темно-синем свитере, которая входит в вестибюль. На её темных волосах и на ресницах дрожат, переливаются и вспыхивают огоньками маленьких звёзд капельки февральского дождя. Хочется протянуть руку и дотронуться до этих крохотных звезд…

Звук взвизгнувших тормозов, доносится с улицы, и словно приводит в чувство Сергея Викторовича. Он хмурится, когда женщина, проходя мимо, смотрит на него внимательно, и вдруг неожиданно улыбается ему кончиками изогнутых губ. Но тут-же, насмешливо прищурив глаза, она отворачивается, и быстро идет назад, по бесконечно длинному коридору. Кто-то зашел с улицы, громко хлопнув парадной дверью, отчего стеклянные перегородки двери в ответ тонко зазвенели. И в этих звуках Сергею Викторовичу почему-то послышался тихий мелодичный смех женщины, и её голос: