Татьяна Каменская: Ожидание

Этот огромный сноп сырой травы, который она кое-как дотащила до дома, должен был вызвать не только боль в мышцах, и эту безмерную усталость, от которой уже ничего не хо- чется делать, здесь иное…

Мария словно прислушивалась к чему-то. Вот уже две недели она почти каждый день та- щит на себе такие узлы, от которых выворачивает наизнанку все суставы рук и ног, а про- тивная дрожь в коленях ещё долго дает о себе знать в течение целого дня. Вот и сегодня, она ждала и надеялась на другое. Ждала? Надеялась? Нет, не то!

Сыну уже шесть лет! Дочери совсем большие. Может оставить эту беременность, от кото — рой ей уже кажется ничем не избавиться? Да и Антон далеко, а без него она боится что-то делать. В прошлый раз, бабка Кульчиха сделала ей что-то не так, и Мария чуть не умер- ла от кровотечения. Антон не смог заставить пойти её в больницу. А когда он, всё-же привёз домой ссыльного доктора, пожилого немца Карла Ивановича, и тот, увидев под кроватью большую алюминиевую чашку, в которую капала кровь, просочившаяся через матрац, схватил Антона за грудки и, заикаясь, закричал:

— Т-ты ч-что, с-смерти жены захотел? Да тебя с-самого…

Марии тогда было уже все равно. Хотя ей жалко было и Антона, смотревшего на неё груст- ными печальными глазами, и испуганных детей сбившихся в кучу. Но эта жалость была какая-то спокойная, да и сама она была словно в забытьи. Из всего последующего, она помнит только то, как её нёс Антон на руках, и как больно ей было, когда старая, разби-

тая колымага, заменяющая "скорую помощь", подпрыгивая на неровной дороге, медлен- но тащилась в стационар.

А потом всё исчезло. И вот тогда-то, кажется, в самом деле она чуть не умерла. О, за эти годы она могла бы уже раз пять или десять оказаться на том свете! Ведь Кульчиха пользовалась спицей, лишь слегка опалив её над огнём. Карл Иванович тогда долго ругал Марию и выговаривал ей как нашкодившей девчонке, но глаза его всё равно были виноватые. Ведь он прекрасно понимал, что Мария ходит к бабке Кульчихе не от хорошей жизни. Если бы можно было делать эти операции в больнице! Но даже он, уже ссыльный, всё равно боялся преступить закон, запрещающий аборты. И поэтому ему доставалась порой, вот такая, неблагодарная работа, спасать тех дурёх, вроде Марии, чьё хрупкое тело оказывалось иногда где-то между жизнью и смертью. И хотя Карл Иванович сказал, что- бы в случае чего Мария обращалась прямо к нему, но ей стыдно, и без Антона она никуда не пойдет. Даже к бабке Кульчихе. Конечно, та без работы не останется, мало ли женщин других, которые добровольно идут туда, где в покосившемся домике их ждет полуслепая старуха с грязной спицей в руках. Но видно бог накажет старую, за её грехи! Сколько женщин отправилось, и чуть не отправилось на тот свет с её помощью, не считая тех крошечных загубленных жизней, ради избавления от которых, женщины шли на эту экзекуцию.

Нет, хватит! Пока нет Антона, пока он лечится в пансионате на море, она не будет под — вергать себя риску. Пусть будет так, как будет! И беречься она не будет, но и надрывать себя, как сегодня, например, она тоже не станет. Даст бог ребенка, ну что-же, значит, ему суждено родиться. А выкинет, ну и ладно, меньше проблем!

Хотя с каждым днем, и с каждым часом всё меньше и меньше осталось у Марии надеж- ды на выкидыш, и всё больше и больше она думала о своем будущем ребенке. А через не- делю, уложив пораньше детей спать, она села писать мужу письмо:

— Здравствуй дорогой Антон!

Как ты отдыхаешь? Мы по тебе соскучились и ждем, когда ты приедешь. Особенно сын. Девчонки мне помогают управляться с хозяйством. У нас всё хорошо! Хочу сообщить тебе одну новость. Кажется, я опять забеременела. Вернее это точно, что я беременна! Не знаю, что мне делать? Без твоего согласия Карл Иванович ничего не возьмется делать, а к Кульчихе я боюсь идти. Таскаю на себе огромные кули с травой, хожу косить далеко за линию. Несу домой, кое-как тот мешок, да думаю, ну должно же всё выскочить, должно! А оно ж нет, сидит там! Видно так крепко приклеилось, что никакой силой выманить не получается. И что мне делать Антон, ума не приложу.

А, в остальном, всё у нас хорошо. Дети ждут тебя. Ну, вот и всё! Теперь ты знаешь все наши новости.

Мария задумалась, повертела ручку в руках, и, зевнув, написала:

— Целуем! Ждем! Мария и твои дети!

Мария опять зевнула, и сонно хлопая глазами, через силу опять дописала:

— Без подарков не приезжай!

ГЛАВА 2.

Светило яркое солнце. Март месяц радовал своим ранним теплом. И хотя деревья ещё не распустились, но трава уже полезла из земли. Ярко-зеленая и сочная, она радовала своей свежестью и новизной. Казалось, что в это прекрасное весеннее утро всё улыба — лось той миловидной черноглазой женщине, что стояла рядом с очень высоким стройным мужчиной, державшим на руках маленький белый свёрток перевязанный скромной розо- вой лентой, казавшимся игрушечным в его огромных руках.