Кира Фэй: Вампиры правят балом

Всё обязательно будет хорошо. Будущее — непредсказуемая вещь, но вера всегда помогает надеяться на самое лучшее, верить что с справедливость обязательно поспособствует воссоединению двух людей, которые безумно любят друг друга. Любовь всегда права, а значит и то, что мы с Эштоном были вместе — правильно.

Я верила, верю и буду верить в это всегда.

Шон.

Никогда не думал, что способен на такое. Да что и говорить, никогда не думал, что способен на любовь, да ещё и к человеку. Но видимо, последние мои действия только доказывали некоторые вещи. Первое — я был влюблён. Второе — влюблён безответно. Третье — мой друг и моя любимая безумно любят и созданы друг для друга. Чётвертое — вытекает из третьего — я полный идиот, если учесть, что заметил я это не так давно.

Обо всём этом я размышлял много раз. Но в данный момент эти мысли застигли меня не где-нибудь, а на королевском балу. По сути, организаторы были в шоке — из-за обширной бури, охватившей большую часть страны, многие гости не смогли посетить столь важное мероприятия. И, как я и предполагал (ладно, не буду лукавить, планировал), Эштона и Алисы тоже здесь не было. И от этого мне было совсем худо. Никогда ещё я не чувствовал такого…Наверное, именно так разбивается сердце, когда находишься на вечеринке, но кроме НЕЁ ничего не приходит в голову, разве только ОНА ВМЕСТЕ С НИМ.

И Господи, как же трудно было не быть эгоистом, как же трудно было отпустить…Наверное, я и впрямь влюбился: если любишь, то отпускаешь. Ну, или я просто сошёл с ума. Снова. В принципе, мне, наверное, стоило в действительности посетить психиатрическую клинику, потому что с мозгами у меня явно не всё в порядке.

Что ж, одно, по крайней мере, во мне оставалось прежним: начал я с мыслей о любви к одной девушке, а закончил снова мыслями о себе. И почему я отчаиваюсь? У меня ещё вся вечность впереди чтобы забыть свою первую любовь (как показало сравнение — чувства к Глории были не совсем любовью) Вечность…но это слово становилось пустым, если я представлял себе, что в какой-то момент я не смогу видеть её улыбки, слышать её колкости и ощущать на себе всю тяжесть её характера.

Думать об этом, пожалуй, не следовало. Я лишь искренне надеялся, что не зря простил Эштону такое…Я надеялся, что поступил правильно, когда постарался свести их. Если у них действительно такие сильные чувства как мне показалось — то сейчас, в этот самый момент они говорят о том, как сильно любят друг друга.

Сердце сжалось.

— Уф, — пропыхтел я, беря стакан с кровью, в которую был примешан алкоголь. — Моё сердце явно не привыкло к таким душевным нагрузкам, — пробормотал я. И действительно, я не привык так остро что-то чувствовать.

— Это у меня должно болеть сердце, мистер Андрие, — разумеется, Принц Эратариат подобрался ко мне незаметно. Совсем расклеился. — В моём-то возрасте.

— Сердца разбиваются в любовь возрасте, Ваше Величество, — парировал я. — Не стоит быть…гм…зрелым, чтобы ощущать на себе всю горесть безответной любви, — голос мой прозвучал тоскливо и я сам не заметил, как задумчиво вглядываюсь в бокал. На секунду её образ возник в кровавой поверхности. Я встряхнул головой и в который раз отметил, что действительно пора к психиатру.

— Не о юной ли человечке ты говоришь? — я перевёл взгляд на Принца. К моему удивлению, он взял себе тот же напиток, что и я. Неужели он тоже страдает от душевных ран или этот напиток просто очень популярен?

— Вы проницательны, — пробормотал я, — Ваше Величество, — добавил я, когда вспомнил, с кем разговариваю.

— Просто за короткое время я понял, что такие, как Алиса, разбивают сердца и даже сами об этом не догадываются, — хмыкнул вампир. Я с удивлением взглянул на него и увидел, что он так же задумчиво смотрит в бокал с красной жидкостью. Мне показалось или он тоже увидел её лицо? Мои мысли наполнились подозрениями.

— Вы говорите так, словно с вами это и произошло, — я старался говорить учтиво, но внутри заклакатало неприятное чувство, — Ваше Величество.

— Ну что ты, — усмехнулся принц, в его холодных зелёных глазах заплясали смешинки, — Я так стар, что моё сердце настолько зачерствело, что его невозможно разбить, — хмыкнул он, поворачиваясь ко мне. Он, кажется, собирался уйти, но неожиданно оглянулся через плечо и добавил: — Но зародить в нём смятение ещё можно…

Я наблюдал как Эратариат подходит к какому-то чиновнику.