Людмила Астахова - Рассказы

Если бы Альс стал считать те случаи, когда на его пути приключались подобные оказии, то, верно, пришлось бы приглашать на помощь всех сородичей из Фэйра загибать пальцы. На этот счет существовала старая поговорка утверждающая, что на ловца зверь сам бежит. Что правда, то правда, но не до такой же степени.

Он остановил Ониту и задумчиво взирал на бесчинство, ожидая пока грабители заметят его присутствие.

— Те чё нать, остроух? — удивился самый наглый и самый рослый из них.

Альс неласково ухмыльнулся, и ничего не ответил. Но его поняли без слов. С такой рожей, да при мечах, рот раскрывать не обязательно. От греха подальше мужики ретировались с поля несостоявшейся битвы. И по всему выходило, будто проезжий благородный воин совершил деяние достойное небольшой, но трогательной баллады. И вовсе не потому, что Альс любил старух. Скорее наоборот, человеческие старухи вызывали у него сложные смешанные чувства, и среди них симпатия не водилась.

— Если ты думаешь, что я стану тебе благодарить, то здорово ошибаешься, — сказала женщина, даже не посмотрев на своего спасителя. Она медленно собирала рассыпные яблоки.

— Я так и не думаю.

— Тогда зачем? — в её голосе прорезалось некоторое любопытство.

— А какая теперь разница? — пожал плечами Альс.

— По крайней мере, честно…

— Я не вижу смысла врать.

Они встретились взглядами. Впервые по настоящему посмотрели друг на друга. И этот взгляд решил дело. Альс молча спешился и помог собрать пожитки.

— Как тебя зовут? — спросила старуха.

— Ириен Альс. А тебя?

— Ондоль.

— Просто Ондоль?

— Точно!

Кривоватая усмешка растянула сухие потрескавшиеся губы женщины, отливающие нездоровой синевой.

— Ну…, как знаешь, — согласился неохотно эльф.

"Не хочет человек говорить — не надо", — решил он

Она жила в маленьком доме берегу озера, похожем на гнездо неряшливой птицы. Крыша, крытая камышом, требовала починки, причем срочной, бычий пузырь на окне порвался, дверь перекосило. Но внутри идеальная чистота и порядок резали глаз. Каждая вещица лежала на своем месте, очаг чистился регулярно, пол мылся каждый день. Откуда только силы брались? Впрочем, Альс-то как раз знал, откуда эти силы.

— Твоя лодка? — спросил он, показывая на искусно сработанный челн.

— Мужнина.

Ириен ничего не стал спрашивать про мужа.

— Давно схоронила?

— Семь лет назад.

— Хорошая лодка, — похвалил эльф.

— Он умел, — согласилась Ондоль и ушла в дом готовить обед.

Уха и каша, заправленная козьи молоком, показались Альсу исключительно вкусными, ведь он был голоден. Потом он сходил помыть посуду на причал, нарубил свежего камыша, давая понять хозяйке, что просто так в покое её крышу не оставит. А Ондоль, в свою очередь, позаботилась о эльфовой кобыле. Почистила её, и отпустила пастись, не стреножив, полагая, что абы какая животина у эльфа под седлом ходить не будет. Умная, стало быть, лошадка и далеко от дому не уйдет.

К вечеру, золотисто-лиловому, теплому и уютному, остро пахнущему пресной водой и рыбой, взаимные услуги Ириена и Ондоль исчерпались, и им ничего не осталось, как устроиться вечерничать на крыльце. Ондоль, закутанная в шерстяную шаль, с удовольствием затянулась длинной трубкой, набитой чабрецом и болотником. Альс же просто сидел и смотрел на то, как в воде отражаются первые звезды. Самое эльфийское занятие, к слову.

— Ты жалеешь? — спросил он после недолгого раздумья, решившись потревожить хозяйку.

— О чем?

— О том, как все вышло.

— Ты про этих парней на дороге?

— Нет. О твоей жизни, Сиятельная.

Старуха кашлянула от неожиданности. Вроде как испугалась. В её темных раскосых глазах ожила кроткая печаль.

— Я уже давным-давно не называла себя так. Даже мысленно. Так что оставь церемонии, эльф. Ондоль, и всё.

— Никогда не думал, что встречу тебя.

— Хм…

Колечко из дыма получилось на редкость круглое. Оно серебристым колесиком откатилось по воздуху в сторону причала.

— О чем сожалеть, Ириен? О том, что я прожила свою жизнь именно так, как хотела?

— Ну, мало ли…

— Много ли… — передразнила Ондоль довольно ехидным тоном. — Ты разве жалеешь о чем-то?

— Жалею.

— Вот как? И о чем же жалеешь ты?

— О многих своих поступках.

— Например, что сегодня не проехал мимо, — снова съехидничала женщина.

— Я не настолько благороден и хорошо воспитан, леди, — ответил в том же духе Альс, кисло ухмыляясь краем рта. — Старушки не входят в мой рацион.