Ирина Анненкова: Мой личный чародей

Может, Пресветлые Боги смилуются и всё-таки вдохнут в нашу кроху жгучую искру восхитительного, манящего, завораживающего волшебства?

А, может, для нее будет гораздо лучше прожить обычную человеческую жизнь, в которой есть место только для самых простых чудес, доступных каждому, кто умеет любить, дружить и замечать красоту мира?

Я не знала, какой судьбы хочу для своей дочери. Ведь у всемогущих Богов порою бывает очень странное чувство юмора.

И, в конце концов, мы с Даром, устав сомневаться, решили, что нам всё равно. Как будет, так и будет. Честное слово!

Ну, или почти честное…

— Нет, это просто даже неприлично, — посмеиваясь, заявила Смеляна своей невестке Северине. — Вот что значит здоровое детство, проведенное в дремучем лесу! Не успели мы начать за нее переживать, как раз — и всё закончилось. То ли дело я — двое суток рожала!

— Да уж, — весело кивнула княгиня Северина, бережно укутывая мои ноги толстым одеялом, — я тоже с первыми двумя намучилась. Потом стало заметно легче.

— Ну вас, — неодобрительно фыркнула Квета, — хватит дразнить девочку.

— Да это мы не дразним, — захихикали обе княгини, — это мы завидуем. Наверное, все чародейки так умеют, да, Слав?

Я слабо улыбнулась. Надо же, а я всегда предполагала, что примерно так, как я сейчас, себя должен чувствовать человек, которого только что прожевал дракон, а затем, передумав глотать, выплюнул.

— Дар, — пропела Смеляна, — ну что ты держишь младенца, словно это меч-кладенец? Расслабься, не надо так нервничать, а то ещё уронишь, не дай-то Боги.

Мой любимый муж, и так бледный, как смерть, тихо позеленел и скрипнул зубами. На сгибе его неловко приподнятого, напряженного локтя лежал крошечный сверток, который Дар разглядывал с недоверчивым изумлением. Изредка сверток кряхтел и причмокивал, после чего лицо счастливого папаши начинало кривиться от ужаса. Бедный мой, с нежностью подумала я, переживал сегодня больше всех. Перед самым ответственным моментом Квета даже попросила выставить моего чародея вон и не пускать обратно, пока всё не закончится — чтобы, по ее собственным словам, не спотыкаться о его взгляд. Внимательно посмотрев на перекошенное лицо деверя, княгиня Северина полностью согласилась с ведуньей и буквально силком вытолкала его на попечение опытного в этих делах Гордяты.

Но теперь все уже было позади. Через слегка приоткрытое окно наскоро прибранной светлицы доносился мягкий перезвон новых колоколов. Я, едва живая от усталости, наслаждалась хорошо заслуженным отдыхом, а новорожденная Полеля, завернутая в сливочно-желтое одеяльце поверх традиционной пеленки, смастеренной из старой отцовской рубахи, покоилась на руках у Дара.

Идиллия.

Но чего-то мне, всё-таки, не хватало. Какое-то неясное ощущение, радостное и нетерпеливое, начало беспокоить меня с того самого момента, как мне положили на грудь крохотное, едва покинувшее мое тело существо, и оно там тихонько завозилось. Я едва сумела справиться с навалившимся на меня разочарованием, когда Квета забрала малышку, чтобы привести ее в порядок. Несмотря на сонливость, я не могла отвести глаз от живого комочка и начинала недовольно хмуриться, если кто-нибудь его от меня загораживал. С каждым мгновением желание ещё раз прикоснуться к дочке становилось всё сильнее, всё неодолимее.

— Дар, — негромко позвала я, — дай мне, пожалуйста, Полелю.

— Сейчас, родная, — с готовностью и, как мне даже показалось, с некоторым облегчением ответил мой чародей. Свою бесценную ношу он нес с такой опаской, словно под его ногами был не надежный пол, а скользкий-прескользкий лед. Квета ловко подсунула мне под спину ещё одну подушку. Неуклюже положив девочку мне на руки, Дар осторожно опустился на край постели.

— Слав, — пропела Смеляна, — может, ты поспишь?

Но я уже ничего не слышала и не замечала. Едва бессмысленные молочно-синие глазенки встретились с моим умиленным взглядом, как в мою грудь мягко толкнулась теплая волна. В мгновение ока она взметнулась пенным водоворотом, перебив дыхание, затопила меня, вскипела — и отхлынула, оставив после себя восхитительное и уже немного позабытое чувство наполненности и вместе с тем безграничной свободы. А затем я ощутила, как в глубине меня сперва робкими каплями, а затем осторожными ручейками начала собираться завораживающая сила!

— Славка, Славушка, очнись! Да что с тобою?! Тебе плохо??? Дар, Квета, что делать?!! Смеляна, забери у нее малышку!