Наталья Турчанинова - Колдун из клана Смерти

— Мне нужен точный символ. А этот пока лишь весьма приблизительный. Даже зная место, где следует начертить знак, с этим рисунком я не выйду из нашего мира в другой. — Кадаверциан встал из-за стола и принялся собирать бумажный мусор с ковра.

— Значит, надо найти правильный код доступа в их реальность? — пробормотал я задумчиво. — Подожди, а ведь я знаю, кто может нам помочь!

— Нам? — скептически поинтересовался Кристоф.

— Да. Я пойду с тобой.

За рулем машины колдуна сидел незнакомый мне… человек? Кадаверциан? Он выбрался из салона, чтобы открыть дверь перед некромантом, и я смог рассмотреть его лучше. Выше среднего роста, крепкого телосложения. Обычная одежда — куртка и джинсы. На голове — черная бандана.

— Это Босхет, — небрежно кивнул Кристоф на мужчину. — Бетайлас.

Тот взглянул на меня и только теперь я увидел, чем он отличается от человека. У него были странные глаза. Желтая радужка вокруг пульсирующего зрачка. Но не яркая, светящаяся, как у вриколакосов, а тусклая, мертвая.

Внутри существа кружила чернота. Босхет излучал голод и бешеную жажду жизни. Не человеческую, хотя я знал людей, которые искренне наслаждались радостями собственного бытия.

Глубокая воронка внутри бетайласа была готова засосать в себя все, до чего сможет дотянуться, чтобы усилить ощущение собственного существования. При этом одна часть духа, вырванного из привычного мира, злилась и рвалась обратно «домой», другая желала оставаться здесь как можно дольше.

Он мыслил и чувствовал, но ни в его мыслях, ни в чувствах не было жизни.

— Знаешь, Кристоф, сканэр не смог бы быть кадаверцианом.

— Знаю. — Колдун опустился на заднее сиденье рядом со мной. — В нашем клане никогда не было телепатов. Работать с потусторонними существами невозможно, если будешь чувствовать их эмоции и желания.

Босхет зыркнул на меня желтыми глазами и молча сел за руль. Я ему тоже не понравился.

— Раньше ты всегда брал с собой Вивиана.

— Не в этот раз.

Похоже, находиться рядом с учеником моему другу было не легче, чем мне с бетайласом.

…В подъезде серой блочной девятиэтажки воняло кошками и гнилью из мусоропровода. Поток морозного воздуха, влетевший следом за нами с улицы, быстро рассеялся легким облачком пара.

Все лампочки, кроме одной, оказались выбиты. Дверцы на почтовых ящиках были выгнуты или закопчены поджогами содержимого. На стенах виднелись образцы прозы и поэзии нескольких поколений юных жителей. Лифт не работал.

Поднимаясь по лестнице, я чувствовал эмоции текущие из-под дверей. Усталость, пьяный бред, телевизионный экстаз, страх, уныние, детская радость, совсем близко — слепящие сексуальные вспышки… Ровный фон бормочущих голосов.

Кристоф невозмутимо посматривающий по сторонам, вдруг резко вскинул голову, пристально глядя куда-то сквозь потолок. Его глаза на мгновение засветились зеленью.

— Что?

— Смерть, — ответил он почти равнодушно.

Я кивнул. Ничего необычного. В человеческом жилье все всегда рядом. И жизнь, и… наоборот.

На пятом этаже я остановился. Нашел нужную квартиру и нажал на кнопку звонка. Обычно мне всегда открывали, не спрашивая, кто пришел. Так случилось и в этот раз. Дверь, обтянутая дешевым кожзаменителем, распахнулась. На пороге стояла маленькая, худая женщина, укутанная в теплую шаль. Школьный учитель по профессии и мировоззрению, едва взглянув на нее, понял я. Одна из тех, кто делит все население города на учеников — бывших, настоящих или будущих.

— Вы к кому, молодые люди? — строго осведомилась она простуженным голосом. И только собиралась напомнить нам о позднем времени для незапланированных визитов, как наткнулась взглядом на мою улыбку.

— Добрый вечер. Артур дома?

Даханаварское обаяние подействовало прежде, чем женщина сообразила, что в неожиданных гостях есть нечто подозрительное. Впрочем, она успела осмотреть нас с головы до ног. И если мой вид более-менее соответствовал ее представлениям о современной молодежи, то аристократичный Кристоф, в глазах которого еще поблескивали огоньки колдовской зелени, мог вызвать некоторое удивление.

— Входите. — Хозяйка посторонилась, пропуская нас в прихожую.

Книги начинались уже здесь. Широкие темные полки подпирали стену от пола, покрытого вытертым линолеумом, до низкого потолка. На них стояли тома разной степени потрепанности и толщины. За стеклами виднелись какие-то старые фотографии, открыточки и картинки.