Альмор - Алисанда

— Алисанда, — Эол перевернулся на бок и подложил под голову руку. — Ты чего в угол спряталась?

— А что мне, на середине комнаты разлечься? — с трудом скрывая раздражение, поинтересовалась я.

— Да нет, — Эол задумался. — Иди-ка сюда, — некромант прихлопнул по лавке ладонью.

— Ага, только шнурки выглажу, — буркнула я из угла.

— Да заткнитесь оба! — сонно пробормотал Эринэль, закутываясь в свой плащ. — Ночь, спать надо, а они тут беседуют в полный голос! Завтра первыми подниметесь!

Я молча продемонстрировала спине эльфа язык. Спина не отреагировала.

— Иди сюда, — вновь позвал Эол.

— Зачем? — ехидно поинтересовалась я.

— У тебя шкура тёплая, ночь холодная, да и вообще я ослаб и согреть сам себя не могу!

— Кто тебя просил силы тратить?

— Кто меня просил тебе плащ давать! — воскликнул некромант и воздел руки к небу: — О, Хранитель, ну почему мне приходится мёрзнуть, когда остальные в тепле?

Ну что с ним поделать? Отдал плащ лисе, потом оставил сушиться и вышел; той же лисе рану залечил и потерял много сил. Кто его об этом просил, непонятно. Но сделанного не воротишь. Да и свернулся калачиком, и дрожит так натурально, что в обмане не заподозришь. Сделать доброе дело, что ли…

Я медленно, шурша соломой, поднялась и подошла к лавке Эола.

— Эй, некрос, — мокрый нос ткнулся в ледяную, как у мертвеца, ладонь.

Эол приподнял голову. Пряди немытых волос подрагивали в такт замёрзшему телу.

— Хватит жертву Северного полюса из себя изображать. Подвинься лучше.

Некромант охотно подвинулся. Я вспрыгнула на лавку и, немного подумав, улеглась на него сверху, растянувшись на всю длину его тела. Некромант сдавленно ойкнул.

— Терпи, лавка недостаточно широкая, — усмехнулась я.

— Зато тепло. Спасибо тебе, Алисанда, — Эол уткнулся носом в рукав своей рубахи. Вскоре дыхание его стало размеренным и глубоким. Я тихонько соскользнула на лавку и пристроилась на самом её краю, прижавшись к некроманту спиной.

Странно как-то он себя вести стал. Словно поумнел немного, что ли. Или он всегда был таким, а я просто не замечала? Да что там говорить, сколько времени я его знаю? Дня три? Неделю? За это время хорошо узнать человека нельзя, можно только составить о нём представление, которое зачастую бывает ошибочным.

Внезапно на мгновение стало темно. Я почувствовала лёгкое жжение амулета, подняла голову и принюхалась. Запах стали, дерева и эльфов. Я толкнула спящего некроманта лапой. Тот дёрнулся, мотнул головой и перекинул через мою спину руку. Хороши дела…

— Они здесь. Все. И собака та с ними, — послышался снаружи слащавый эльфийский голос.

— Она не собака, Ринаэль, она лиса, — второй голос оказался более приятным.

— Что делать будем? Брать? — спросил первый, Ринаэль.

— Нет. Брать спящих как-то непорядочно. Пусть отдохнут. Из сознания мальчика я уже узнал всё, что мне необходимо.

— Тогда что же, уходим? — Ринаэль явно был недоволен.

— Да. Больше сейчас ничего не сделать.

И они ушли. В окно ворвался лёгкий ветерок, всколыхнул шерсть. Мальчика? Какого мальчика? Что-то мне не нравятся эти визитёры. Засыпая, я размышляла, рассказать всем о ночном посещении, или не стоит. Лучше рассказать, решили мы вместе с Вермерхом и Юка. И со спокойной совестью я провалилась в забытье.

Их никто не учил, что меня лучше не будить ведром? И ладно бы там была ледяная вода, но ведро было пустое! В скором времени выяснилось, что это была идея Эринэля, надеть его мне на голову и хорошенько стукнуть доской. Эльф сейчас же получил по ушам. Невзирая на жуткую головную боль и звон, не покидавший меня с момента пробуждения, я долго и упорно гонялась за ушастым по всей комнате под громкие аплодисменты Джука и Теллуриэля. Бесплатное шоу, мать вашу. Эол, ещё на рассвете ушедший в неизвестном направлении, вернулся как раз к тому моменту, когда я, запыхавшись, повалила-таки эльфа на подгнившие доски и занесла лапу с выпущенными когтями над его правильной физиономией. За эту лапу меня и схватил некромант.

— Ты что творишь? — услышала я его недовольное шипение прямо над ухом.

Джук и Теллуриэль притихли, Эринэль радостно вскрикнул и был готов броситься на шею своему спасителю. Эола перекосило от злости. Одна лишь я сохранила невозмутимое выражение морды и, извернувшись, высвободила лапу из цепких пальцев некроманта. Тот не особо возражал.

— Ты что творишь, я спрашиваю? — Эол подошёл к очагу, присел возле него и провёл рукой над ещё влажными угольками. Они послушно раскалились, от очага потянулась тоненькая струйка белого дыма.