Спустя полчаса они наконец остановились рядом с парком, разбитым недалеко от огромной телебашни. Сейчас были видны лишь ее опоры и первая треть, все остальное скрывалось в стремительно несущихся над городом облаках.
— Жди меня здесь, — сказал Бальза, отстегивая ремень безопасности. — Сопровождение не требуется. Если не вернусь до рассвета — сами решайте, что делать дальше.
Он надел капюшон, теплые перчатки и, задержав дыхание, шагнул на пронизывающий ветер. Тот выл в ушах, словно души обозленных грешников, и бесцеремонно подталкивал в спину. Господин Бальза прошел по асфальтовой дорожке, днем, вероятно, мокрой, а теперь застывшей и ужасно скользкой, и, обходя тусклые огни телецентра, свернул в парк.
Фонари здесь были старые, облезшие. Лампы, накрытые козырьками, висели на хлипких проводах, раскачиваясь из стороны в сторону, как ополоумевшие. Пятна света прыгали туда-сюда, освещая то дорогу, то деревья с кустарником, то вновь дорогу. Пошел снег — ледяной, колючий, мелкий и частый.
В белой круговерти Миклош увидел фигуру, стоящую возле маленького железного мостика, перекинутого через стылый ручей, почувствовал некроманта и неспешно приблизился.
— Доброй ночи, — кивнул ему Грэг.
— Не такая она и добрая, раз свела нас вместе.
В мерцающем свете бледных фонарей кадаверциан казался похожим на головореза — выше нахттотера на голову и гораздо шире в плечах. Стальные глаза цепко смотрели из-под вельветовой широкополой шляпы, украшенной черным вороньим пером. Густые брови, баки, закрученные усы, разделенная на две половинки борода, перевязанная черными ленточками, и ослепительная улыбка.
Миклош с интересом изучил длинный темно-коричневый камзол из плотного английского сукна, серебряные пуговицы с гравировкой герба Адмиралтейства, темные штаны из шотландской шерсти и лакированные башмаки с янтарными пряжками.
Грэг, сложив губы трубочкой, свистнул. Звук мгновенно подхватил ветер и швырнул к сизым небесам. Кадаверциан чуть подался вперед, прищурился, вглядываясь в снежную пелену, вытянул руку, и из мрака на нее спикировал бесформенный мокрый комок.
— Что это? — брезгливо поинтересовался Бальза.
Тварь оказалась попугаем. Во всяком случае, была им до той поры, пока жила. Теперь это было нечто с торчащими во все стороны редкими темно-фиолетовыми перьями, сквозь которые проглядывала серо-розовая кожа. Глаза птицы горели ядовитой зеленью.
— Это Пако, — отозвался мастер Смерти. — Пако, познакомься с господином Бальзой.
Гадина неуверенно потопталась на руке хозяина, затем перебралась ему на плечо, окинула Миклоша придирчивым взглядом, подняла огромный хохолок и произнесла резким до одури голосом:
— Мистер! Дайте шиллинг!
— Надо же! — удивился Грэг. — Похоже, ты ему понравился.
Бальза скривился:
— Флибустьерское прошлое?
— Вроде того, — улыбнулся в бороду кадаверциан.
Попугай нахохлился. Вид у него был такой, словно его прожевала, а затем выплюнула голодная кошка.
— И что, эта курица отправится с нами?
— Куда я — туда и он.
Миклош тоже нахохлился и мрачно подумал, что ошибся — следовало брать с собой Адриана.
Не сговариваясь собеседники пошли по дороге, направляясь в глубину парка.
— Весна в этом городе особенная, — улыбнулся некромант, глядя на снежную круговерть.
— Да уж, тут не поспоришь, — согласился господин Бальза. — Что тебе известно о Садах Боли?
— Не много. Лишь то, что я смог отыскать в библиотеке Вольфгера перед сегодняшней встречей.
— Значит, лишь домыслы. Ладно. Просто держись рядом и постарайся не заниматься самодеятельностью.
— Как прикажете, капитан. — Иронии в валлийце было хоть отбавляй.
— Кренгельс [2] Кренгельс (морск.) — кольцо, свитое из прядей троса.
тебе в задницу! — прокомментировал Пако.
— Его можно как-нибудь заткнуть? — раздраженно поинтересовался нахттотер.
У него руки чесались уничтожить говорливую тварь.
— Говорю же, Миклош, ты ему нравишься. Обычно с чужаками он молчалив, как рыба. Кстати, почему ты выбрал это место? В путешествие можно было отправиться и из дома.
— Не мог упустить возможности выйти на прогулку. Превосходная погода для того, чтобы подышать свежим воздухом. Не находишь? — съязвил нахттотер.
Грэг оценил иронию и хлопнул тхорнисха по плечу так, что тот едва не улетел на обочину.
— Поаккуратнее! — возмутился Бальза.
— Мистер, дайте шиллинг! — вновь заканючил мерзкий попугай.
Читать дальше