Евгения Прокопович: Вершина мира. Книга первая

— Легче? — раб отвернулся. — Так что тут у вас стряслось? За что тебя так?

— К чему хозяину это? Хозяину управляющий уже все рассказал…

— Хозяин человек новый и ему плевать на управляющего, — хмыкнул он, — хозяин раба хочет послушать. Если раб расскажет правду и вина его будет невелика, хозяин уволит управляющего.

Раб вскинул голову и поморщился — слишком резко. Долго смотрел на Влада и, наконец, решился раскрыть рот. Из рассказа выходило, что старый хозяин, то бишь, дядя Влада, промышлял не только братоубийством, но и похищением детей. И, скорее всего, шантажом. А зачем еще детей похищать? Этот раб телохранитель при дочке одного уважаемого человека, которую и похитил отец Ольги.

Их подловили у школы, где раб встречал свою молодую хозяйку. Ему хорошенько врезали по голове, а девочке что-то вкололи. Очнулись они, и раб, и хозяйка, уже в заводском бараке. Девушку обрили, вырядили в рабское рванье, поставили временное клеймо.

Не прошло и недели, хозяин куда-то исчез. Посадили, голубчика, хмыкнул про себя Влад. А раб со своей бывшей хозяйкой так и остались на заводе. Над девчонкой и рабы и охрана потешались, он берег хозяйку, как мог. Вчера молодые надсмотрщики решили с девчонкой поразвлечься, она в крик. Наплевав на собственную безопасность, парень выскочил из барака, его хозяйку уже успели повалить на землю. Кинулся на надсмотрщиков и вот…

В общем-то, все правильно, думал Влад, хочешь спрятать кого-то необязательно выдумывать какое-то логово, достаточно просто запихнуть в рабский барак, если имеется такая возможность. Кто будет искать человека среди животных? Да никто! А там можешь сутками орать — все равно никто не услышит, да и слушать некому. Только надсмотрщики. А они плеткой врежут и кричать перехочется. Хорошо хоть клеймо временное, оно сойдет месяца за три, простая татуировка, с настоящим было бы тяжелее. Ну, дядя, ну скотина! А Владу расхлебывай все долги. По наследству!

— А это уже необходимость, — тихо проговорил Куприн. Он, конечно, все проверит, но потом. Сейчас необходимо позаботится о парне.

Обойдя стоящего на коленях раба, принялся рассматривать спину. Ссадины все еще кровоточили. Задумчиво посмотрел на штаны, их пояс приходился на глубокую ссадину. Нужно убрать грязную рванину, она ничего не дает, кроме заражения крови.

Присев перед рабом на корточки сочувственно спросил:

— Сильно болит?

Раб бросил на него недоверчивый взгляд и неуверенно пожал плечами.

— Ты потерпи еще немного, ладно?

Влад достал из аптечки ножницы, аккуратно срезал лохмотья, закончив вернулся к аптечке в который раз с благодарностью вспоминая бывшую хозяйку, сумевшую многому научить. В аптечке нашлось все необходимое, вот только обезболивающее было так себе, слабенькое — не сумеет в должной мере усмирить боль, но хоть что-то. Он аккуратно зарядил два походных шприца и, приблизившись к рабу, крепко взял за руку, развернув ее ладонью вверх, предупредил:

— Не дергайся…

Протер сгиб локтя смоченным в спирте клоком ваты, приложил один за другим шприцы. Первый укол заставил того вздрогнуть, когда игла проколола кожу отыскивая вену. Влад подождал, пока лекарства начнут действовать и, как сумел, разъяснил парню, что собирается делать. Тот молча кивал, ему было все равно.

Взяв бутылку с антисептиком, с сомнением посмотрел на нее, потом на спину раба, раздумывая, как удобнее все обработать. Не надумав ничего лучшего, решил просто полить раны вонючей жидкостью. Не забыв сообщить парню, чтоб вел себя спокойно, открутил крышку и наклонил бутылочку.

Антисептик был хорош, с кровоостанавливающим эффектом и недавней датой выпуска. Ни одни нервные окончания не готовы к подобной массированной атаке, несмотря на обезболивание. Раб вздрогнул и с шумом втянул в себя воздух.

— Терпи, парень, терпи, — пробормотал Влад, наблюдая, как щедро политая антисептиком спина раба покрывается розоватой пеной.

Боясь, что упадет, Влад привалил бедолагу грудью к своему бедру, осторожно придерживая за шею. Раб тихонечко заскулил и обмяк, едва не теряя сознание. Герцог не чуть не удивился бы, начни тот орать и не осуждал бы его нисколечко. Мало кто может выдержать, когда лекарственная дрянь льется прямо в открытые раны. Парня было жаль, и герцог клял себя, что не додумался уложить его на кушетку. Сейчас об этом и думать нечего — раб хоть и мешок с костями, но достаточно тяжел, да и трогать не стоит.

Дождавшись, когда раб успокоится и его перестанет трясти, потрепал несчастного по загривку, бессознательно приговаривая, что он молодец и все уже закончилось. Осторожно отлепил от своей коленки и уложил ничком на пол. Влад вытер пот, выступивший на лбу, и поплелся в крохотный санузел, поискать достаточно большое полотенце прикрыть парня.