Илона Романова: Иллюзия обмана

Хаймер молчал. Во всё время пира он не произнёс ни слова ни на явном, ни на безмолвном наречиях. Он смотрел то на слегка рассеянную Илсу, то на строгого Колва, то на задумчивого Девьедма. На решительное лицо Окта. На Тайронгоста, ничем не выдававшего своего волнения. Переглядывался с братом Мрендом, иногда поднимавшим голову от работы. Встречался взглядом с на удивление молчаливым Рьохом…

Все они думали об одном. О том, что Первооткрыватель не стал обсуждать ни с женой, ни с Императором — вообще ни с кем. Окт не просил об этом, но Хаймер просто решил, что всё должно идти само по себе…

VI

— Я предлагаю тост за верность и за тех, кто собирается в Путь! — произнёс Тайронгост тоном вождя.

Взметнулись кубки.

Каждый понял слова юного дюка по-своему. Кайниол и Оканель подумали о скором переезде в Мэнигу. Те, кто участвовал в погребении защитников Немыслимых Пределов, на мгновение вернулись на поле сражения. И только восьмеро, из сидевших за столом, знали, что тост обращён именно к ним.

— Пора! — одними глазами сказал Хаймеру Окт.

Тот вздрогнул.

Рьох едва заметно кивнул и тут же переключил внимание на себя, начав рассказывать очередную бесконечную историю о бестолковости дюков, которые способны только болтать и предъявлять претензии к нему, старому и мудрому, потому что болтать гораздо проще, чем что-то делать… И всё в том же духе.

Первооткрыватель вспомнил, как зимой точно так же прикрывал Арнита и Отэпа, навсегда уходивших в Мэнигу.

Воспользовавшись всеобщей суматохой, он быстро выскользнул в сад… Илса, брат Мренд и Окт уже были на месте.

— Со своими мы уже простились, — промолчал Окт. — Остальным всё объяснит Тайронгост.

Они шли по знакомой тропе в сторону истока Песонельта. Лучшего места для Ухода тильецадцы и придумать не могли.

Несмотря на темноту, дорога была хорошо видна. Сначала Хаймер подумал, что шедшие несколько впереди дюки зажгли фонари. Потом увидел, что путь освещается всё разгорающимися Кругами Справедливости.

Только почти подойдя к цели, Первооткрыватель решил нарушить молчание:

— Я всё-таки не понимаю… — спросил он совершенно будничным тоном. — Почему вы собрались в Дальний Мир, да ещё именно сегодня?

— Нынче — торжество. Мы победили. Через несколько дней начнётся другая эпоха. Пока же идёт пограничное время, — улыбаясь, ответила Илса. — Самое лучшее, чтобы вступать на новый Путь. В другой раз мы бы просто не решились…

— Так уж вышло, что наши дети стали взрослыми на пару-тройку веков раньше, чем положено. Им сейчас самостоятельность нужна, а не наша опёка, — промолчал Окт.

— И всё-таки… Почему так поспешно? — не унимался Хаймер, по привычке перейдя на безмолвную речь.

— Потому что… Час Ухода мы можем выбрать только один раз. Если не уйдём сейчас — должны будем остаться на несколько столетий, обрекая и себя и наших любимых на одиночество. Ты ведь знаешь, что такое разлука и неизвестность. И каково это видеть любимого человека лишь в редких снах… — добавила Илса.

Хаймер судорожно глотнул воздух:

— Ну… предположим… А зачем такая таинственность? Многие, если не все, пришли бы вас проводить… Или вы боялись, что станут уговаривать остаться?

— Удерживать бы, конечно никто не стал… Уход — не самоубийство, а свершающееся предопределение, — Окт положил руку на плечо друга. — Просто мы с Илсой так захотели. Ну… Чтобы в этот момент с нами были только вы.

— Ты полагаешь, что никто из наших не знает? — вмешался брат Мренд, даже на ходу умудрявшийся чиркать в своём блокноте. — Они всё поняли ещё дня три назад. И тоже сделали свой выбор. Далеко не всегда нужно собираться большой толпой. Можно быть рядом, и находясь на расстоянии. Тебе ли этого не знать…

Момент был не самый подходящий, но Хаймер рассмеялся:

— Знаешь, на кого ты сейчас был похож? На Рьоха…

Художник слегка поднял бровь и хитро усмехнулся:

— Думаешь, ты первый заметил? Кинранст мне давным-давно об этом сообщил…

Он хотел добавить ещё что-то, но тут Окт промолчал:

— Пришли…

VIII

Наверное, им нужно было ещё многое сказать. Они молчали, глядя друг на друга через века и миры.

Тогда Илса тихонько запела и подала одну руку брату Мренду, другую Окту. Остальные последовали её примеру и замкнули поющую цепь. Дюк впервые за два дня улыбнулся и начал отбивать каблуком ритм. Почти как тогда, когда привёл свой клан восстанавливать разрушенный замок.

Странен и сложен был прощальный танец их дружбы. Чиста мелодия, медленно переходившая в сияние.