Илона Романова - Иллюзия обмана

Идея, ради которой был основан Конвентус, вполне себя оправдала. Йокещ правил уже вторую сотню лет, так что у него было достаточно времени, чтобы навести в Империи порядок и добиться спокойствия и истинного процветания страны.

Персонажи, изображавшие Бессмертного Императора, сменяли друг друга, старые члены Магического Совета уходили и приходили новые, а внешне в Сударбе всё оставалось по-прежнему.

Постепенно правда обросла самыми немыслимыми подробностями, слухами и домыслами и превратилась в легенду. Об истинном положении дел в стране знали многие, но предпочитали не распространяться, считая, что всякий говорящий о Конвентусе или пытающийся поставить под сомнение бессмертие Государя, неминуемо исчезнет, потеряет память или вовсе погибнет от тяжёлой болезни. Императора предпочитали любить…

Однако можно обмануть народ, себя и, наверное, даже Творящих и Хранящих, но Вечность не обманешь — рано или поздно она всё расставляет по местам.

Уж больно тихо стало последнее время в Сударбе.

Тише, чем перед грозой…

III

Хаймер Курад не считался красавцем, но обладал безукоризненными манерами, а его тёмные серые глаза смотрели на мир доброжелательно и заинтересованно. Родился Хаймер в почтенной и добропорядочной столичной семье, приближённой ко двору. Творящие и Хранящие наделили его живым умом, а родители постарались дать сыну образование, приличествующее положению. В результате молодой господин Курад вырос достойным и приятным в общении человеком. Похожий на большинство своих ровесников, он был, может, чуть более задумчив, и даже несколько суховат. Одновременная смерть родителей, случившаяся при непонятных обстоятельствах, наложила на него отпечаток ранней взрослости и рассудительности. Врождённые же трудолюбие и сдержанность сулили лёгкое продвижение по службе или, по крайней мере, научную карьеру в качестве почётного исследователя растений. Такая перспектива не сильно увлекала Хаймера, поскольку данный статус хотя и считался весьма уважаемым, но был каким-то несерьёзным. Слишком уж много этих исследователей, особенно почётных, развелось в Сударбе. Едва ли не больше, чем самих растений.

Когда пришло время подумать о ремесле, оказалось, что выбор весьма невелик: подмостки или придворные кулуары. Однако, несмотря на врождённый артистизм, Хаймеру всегда претил любой официоз, а другой драматургии сударбская сцена не признавала. Что касается политики… Да кто ж её любит, политику-то? Вот и молодому человеку она не была близка так же, как и сцена.

У нашего героя был близкий приятель, даже друг. Юноша происходил из более знатного рода и занимал должность Наместника в одной из провинций. Однако в отличие от большинства светских знакомых не был заносчив, презирал лоск и придворные условности. По крайней мере, так казалось Хаймеру. Это был, пожалуй, единственный человек, которому он доверял почти как себе и полагал, что друг отвечает тем же… Некоторое время они были однокашниками, неразлучными как братья, и всё свободное время проводили вместе. Сколько было исхожено по безлюдным улицам ночной Мэниги, сколько выпито вина в честь дружества, сколько сердечных тайн поверено друг другу, сколько переспорено! Одно только и настораживало Хаймера — время от времени, особенно под хмельком, его друг говорил о себе как о форменном чудовище. В подробности не вдавался, но зол был на себя страшно. Впрочем, кто из добрых людей не чувствует своей ничтожности? Скверный человек так не сможет… Так, по крайней мере, думал наш герой.

А потом, как это часто бывает, жизнь развела молодых людей. Одному предстояло ещё учиться, а второму пришло время отправляться ко двору, где он сразу же попал в ближайшее окружение Императора. Все без исключения прочили хаймерову приятелю блистательное будущее, но взлёт его, лёгкий и стремительный, был, к сожалению, прерван безжалостной смертью всего через несколько лет. Однако этот вельможа успел посодействовать тому, чтобы именно его бывший друг занял давно пустовавшее место Императорского Первооткрывателя.

IV

Все придворные назначения утверждал лично Император Йокещ, поэтому Хаймер страшно волновался, отправляясь во дворец. Чем ближе он подходил к грузному зданию, снаружи напоминавшему ярко размалёванную груду камней, тем тяжелее становилось у него на душе. Не то чтобы он боялся отказа — протекция везде делает своё дело, но чувствовал себя как школяр перед экзаменом, когда ожидание оказывается тяжелее самого испытания. И потом, хотя он никогда не был идолопоклонником, но легендарного Правителя видел лишь несколько раз, и то издали. Молодой человек, воспитанный в лучших сударбских традициях, никогда особенно не задумывался о том, как это Император может быть бессмертным, поэтому покамест всё принимал за чистую монету. Однако, будучи по натуре прямым и честным, Хаймер не мог не содрогаться при мысли, что долгое время ему придётся общаться со льстивыми вельможами, вроде тех, что угодливо засновали вокруг, едва он перешагнул порог императорских покоев. Чего только стоил один из Секретарей Его Величества, который, раскланявшись бесчисленное количество раз и примерно столько же раз присев и подпрыгнув, "нижайше попросил любезнейшего господина Курада войти в церемониальную залу и соблаговолить подождать аудиенции"!