Виталий Бодров - Охотник

А баба Керга меня выходила, вылечила. Лишь седая прядь осталась, седину даже ведьма свести не может, потому как это знак моего опыта, кровью обретенной мудрости.

Ни оградка, ни калитка с тех пор совсем не изменились. И старуха, что за калиткой стоит и улыбается, тоже.

– Здравствуй, баба Керга, – говорю я, низко кланяясь.

Тьфу, и зачем я так близко к воротам подошел? Тру ушибленный лоб под хихиканье Релли и снисходительную улыбку старухи.

– И тебе здоровьица, сынок, – говорит ведунья. С любопытством оглядывает господина мага и его ученицу, открывает калитку. – Проходите, хорошие мои. У меня гости нечасто бывают.

Это верно. Из нашей деревни я один и бывал, точно говорю. Может, из соседних кто забредал, охотники же на месте не сидят.

– Интересное место, – говорит маг. – Много чародейства вложили, почтенная.

– Мудрец, что ли? – улыбается старая. Ну да откуда ей знать, что слово это давно употреблять перестали. Теперь говорят – чародей, маг… или колдун, ведьмак. Мудрец с бумагой… с лицензией, вспомнил наконец! – не звучит как-то. А мудрец без бумаги – тем более, все равно что засранцем обозвать.

– Мудрец, – соглашается господин Излон, а его ученица насмешливо фыркает.

Нет, хорошо, что мудрецами именовать перестали. Ведь прошло бы время – и эта вот язва стала бы мудрой зваться!

Заходим во дворик, тут у бабы Керги всяческие овощи растут, кусты малины и даже пара старых яблонь. Глядя на них, поневоле задумываешься, сколько же старая здесь живет? А если еще приглядеться к гнилым пенькам, то остается только головой удивленно покачивать. Что я и делаю в очередной раз.

– Звери не тревожат? – басит Медвежонок.

Он смущен, чувствует себя неловко. Не привык парень с чужаками общаться, да и характер у него – чистый бирюк. Вот кому в охотники надо, только разве Гойто отпустит…

– Не тревожат, сынок, – улыбается старая беззубым ртом. – Я их не трогаю, они меня. Так и живем спокон века…

Вот в это я поверю с небывалой легкостью. Небось еще до Потопа Огненного здесь поселилась и живет с тех пор. А все беды-несчастья стороной обходят, потому как если таких вот людей Хозяйка Чужих Перекрестков карать-наказывать начнет, кто вообще в справедливость верить будет?

У порога лежит черный кот. Этот зверь меня не особо жалует, чужак ведь, да охотник вдобавок. Выгибает спину и шипит, прячется за спину бабы Керги. Отламываю от куска зажаренной бронетуши, кидаю ему. Кот хватает подачку и стремглав исчезает за углом. Правильно, а то отнимут еще. Маги – народ ушлый, да и ученицы у них вечно голодные. Беги, мявка, спасай добычу…

Солнце скрылось за деревьями, еще немного – и наступит ночь. Вовремя мы добрались сюда, ничего не скажешь.

В избушке уютно пахло какими-то душистыми травами. Злой лес, надо отдать ему должное, настоящий кладезь для знахаря. Такие травки есть, мертвого на ноги поставят. Хоть и без толку это, все равно священник обратно уложит, потому как не дело это, чтобы мертвецы по деревне шатались.

– Голодные небось? – спрашивает старая.

– Не без того, – соглашаюсь я.

Хоть и перекусили мы, но времени прошло изрядно с тех пор. Да и обидится хозяйка, если от угощения откажемся.

Обед неприхотлив, какая-то похлебка, кажется, без мяса даже, да ячменная каша. Немного стыдно объедать старушку, ей бы этого на неделю хватило, а так придется снова готовить. Можно было бы мясо отдать, да только на кой оно ей, когда зубов нет? Разве что кота побаловать, так он, наверное, и мышами неплохо кормится.

Черпаю ложкой похлебку. Вкусно! Умеет старая готовить, что тут скажешь. Вроде и мяса нет, а без мяса обед – не обед, и все равно оторваться не можешь. С сожалением смотрю на опустевшую плошку, которую баба Керга тут же наполняет парующей кашей. Пододвигает ко мне горшочек меда. Эге, а это лакомство откуда? Не припомню я, чтобы старая пасеку держала. Или она вроде медведя пчелиные гнезда очищает от излишков сладкого?

– Что дома-то не сидится? – ласково спрашивает старушка. – Да еще чужих притащил… Сгинут ведь, пропадут ни за что…

– Ну нас так просто не съешь, – бодро говорит маг, но как-то фальшиво, неискренне. – Мы, почтенная, тоже кое-что умеем.

– Знаю, – легко соглашается Керга. – Только вот Лесу без разницы, умеешь ты что или бесталанным родился. Схарчит он тебя, хороший мой, и ту, что рядом с тобой, тоже схарчит. Сила в вас обоих немалая, чую, а вот распорядиться ею здесь вы не сумеете. Не обучены потому что.

– Ты и научи, бабушка, – говорит Релли, глядя ведунье в глаза.