Си-Джей Редвайн - Королева тьмы

С грохотом распахнулась дверь. Принц обернулся, под ложечкой противно заныло. Хрупкое спокойствие мигом испарилось при взгляде на взволнованного пажа.

– В тронном зале необходимо присутствие Его королевского высочества принца Кэльванишмира.

Кэль шел за пажом по длинному каменному коридору, что делил пополам подземелье. Оба сердца принца ныли и тосковали в груди.

Что скажет отец, если Кэль признается: он сыграл эту шутку – поистине достойную попасть в анналы Государственной военной академии – лишь потому, что все остальные почести в этом учебном заведении тремя годами ранее завоевал Рагванишнар?

Башмаки скрипели, когда Кэль поднимался по ступеням на галерею, ведшую к тронному залу. По галерее гулял ветер, холодил бронзовые своды. В пространство между колоннами были видны пустынные окрестности замка.

И вот Кэль стоит перед массивными дверями тронного зала, глаза ему режет золотой блеск рунических надписей. Позвоночник принца сам собой выпрямляется и застывает (такой выправки добивался от кадетов магистр Эйлер). Двери медленно открываются, и к принцу делает шаг сам Эйлер. Отстраняет пажа, обнимает окаменевшие плечи принца. Кэль потрясен такой фамильярностью. По какому праву Эйлер не пускает его в тронный зал, к отцу? Кэль хочет возмутиться, но его взгляд падает на лицо магистра.

– Пойдемте со мной, – тихим голосом говорит магистр, уводя принца от резных дверей. С писком, зажимая себе рот, проскакивает мимо служанка, исчезает в глубине коридора.

У принца дрожат колени.

– Что случилось? – Кэль пытается отстраниться от магистра. Его ладони липки, его драконье сердце стучит громче, чем человечье, будто чует звериным чутьем беду, о коей не ведает слабое человечье чутье.

Зеленые глаза магистра Эйлера сыплют искры, но лицо бледно.

– Не надо вам туда входить.

– Почему это? Отец уже уговорил вас принять меня обратно?

Кэль сам чувствует, что без нужды повысил голос. Ему тяжело дышать, в груди разгорается драконье пламя. Из тронного зала выходит еще группа слуг с перекошенными лицами.

Голосом, исполненным горечи, магистр начинает говорить:

– С глубоким прискорбием я вынужден сообщить вам, что нынче ночью огры атаковали лагерь и убили вашего отца, когда он спал.

Драконье сердце колотится так громко, что каждый удар болью отзывается в ушах принца. В горле сухо и жарко.

– Нет. Не может быть.

– Увы, это правда. Ваш отец мертв.

Тон магистра не оставляет никакой надежды. Принц едва держится на ослабевших ногах.

– Где матушка? Ей нужно мое утешение. – Кэль тянет шею, пытаясь заглянуть в тронный зал. – Матушке нужны сейчас Раг, Бриг и я.

– Увы, – повторяет магистр Эйлер. Как он внезапно постарел! Где его хваленая выправка? Плечи бессильно опущены, магистр вынужден облокотиться о перила, чтобы не упасть. – Ваша матушка и ваш старший брат, принц Рагванишнар, убиты ограми.

– Нет!

Кэль на нетвердых ногах делает шаг прочь от магистра.

– Это ошибка.

– К сожалению, это не ошибка. Я сам видел тела.

Магистр тоже смотрит в сторону тронного зала, жестом умоляет принца остановиться, не проверять правдивость его слов.

– Не нужно вам на них смотреть. Не нужно видеть их такими, мой король.

Король.

Кэль трясет головой, тщетно пытается отогнать страшный смысл слов магистра Эйлера.

– Теперь вы – король Элдры. Примите мои соболезнования, ваше величество.

Магистр Эйлер говорит что-то еще, но Кэль не слышит из-за оглушительного биения драконьего сердца. Кровь словно факелом подожгли; боль невыносима. Принц не может оставаться на галерее, не может ждать, пока горе возьмет над ним верх прямо при магистре, при слугах, при стражниках. Кожа принца бугрится, в основании черепа начинается зуд, охватывает всё тело, до пальцев ног. Жар, что разгорелся в груди, вырывается из ноздрей клубами густо-серого дыма.

Не потрудившись сначала освободиться от одежды, Кэль подчиняется своей драконьей сути. Кости его растягиваются, мышцы утолщаются. Это больно, но сейчас принц рад чувствовать телесную боль, ибо она отвлекает от боли душевной. Кэль встряхивает головой, слышит звон гребня на хребте. Кожа твердеет, покрывается плотно подогнанными чешуйками. Еще мгновение – и красно-золотой дракон в исступлении царапает когтями каменные плиты.

Кто-то зовет принца по имени, но с него довольно разговоров. Он ревет, выпускает скорбь и ужас в несправедливые Небеса. А потом шумно распахивает золотые крылья и летит прочь от замка.