Павел Кошовец - Это не наша война [СИ]

— Да кто ж, — улыбнулся Ройчи, поворачиваясь к капитану боком, демонстрируя своё доверие к собеседнику и указывая на повозку, — вольные охотники за удачей. Держим путь к Вербарскому двору наниматься в особые сотни — уж больно расшалились шаллюры. Да и дикие поднимают голову.

Версию о поиске дачного участка для мирного почёсывания пуза на берегу моря Ройчи отбросил сразу — для профессиональных военных это прозвучало бы как издевательство — с соответствующими действиями людей при исполнении. А относительно найма в Вербаре — почему бы и нет? Поднималось такое предложение эльфом — в тамошних лесах были большие поселения его народа. Впрочем, предложение быстро угасло — не очень Листок желал встречаться с сородичами.

— Да, слышал такое, — продолжал пронзать взглядом капитан. — И про шаллюров, и про диких. Что думаешь, Мегир, — обратился командир к светловолосому, ловко и будто машинально пропускающему между пальцев тонкий метательный нож. — Он у нас вербарец, — капитан неожиданно подмигнул человеку.

Отчего командир гвардейцев пришёл в хорошее настроение Ройчи понял — тот принял решение. И вряд ли оно понравится ему и его друзьям, которых он фактически уговорил ехать к морю.

— В прошлом году северные бароны, заманив в ловушку нового кандидата в Спасителя, выкосили почти всю верхушку нескольких крупных племён, — молодой человек говорил ровно, можно сказать, равнодушно, не отрывая взгляда от играющего в руке ножа. — Относительно диких, я не слышал, чтобы кто-то открыл ещё перевалы помимо того, которое контролирует Гнездо. — Он поднял глаза и холодно посмотрел на человека. — Что касается особых сотен — может там и требуются люди… — он почти не выделил последнее слово. — Но не всякий сброд.

Справа неожиданно кашлянул гном.

— Эх вы, молодой человек, плохо, видимо, вас в детстве учили, как нужно разговаривать со взрослыми и незнакомыми людьми… Мало пороли, — на широком с выразительным округлым носом, широкими бровями и прищуренными небольшими глазками добродушном лице гнома мелькнула отеческая улыбка. — Потому как вижу: общаться с разумными существами вам зубы мешают.

Наступила пронзительная тишина. Ройчи почувствовал, как потихоньку замедляется время. Он уже понял — схватки не избежать. Только бы никто не пострадал всерьёз.

Светловолосый посмотрел куда-то в темноту над забором, будто прислушиваясь к близкому лаю собак.

— После того, как шаллюры отправили на жертвенник всю мою семью, — произнёс тихим голосом, — включая шестимесячную сестру, меня взялся воспитывать двоюродный дядя. Батогами на конюшне. И учил не говорить, а кричать. И убивать. — К левой, крутящей нож присоединилась правая, тоже играющая со смертоносным кусочком железа. — К сожалению, он не успел достаточно оценить преподанные мне уроки. — Перевёл вопросительный взгляд на капитана.

Но тот молчал, будто отрешившись от происходящего.

— Да что с ними возиться! — злобно воскликнул пострадавший от Худука вислоусый. — Под нож…

— Тихо! — рявкнул командир, бешено сверкнув глазами, полуобернулся назад.

— И то правда, — раздался из темноты ехидный голос гоблина. — Пусть хоть помолчит и не отсвечивает своими вонючими усами, трахни его дракон в печёнку, — после чего что-то свистнуло в воздухе, и в лоб незадачливому солдату впечатался камень.

Всё пришло в движение.

— Не калечить! — заорал Ройчи, проскальзывая к так удачно подставившемуся капитану.

Стена мгновенно преобразившихся мечами солдат нахлынула на странную компанию. Мелькнули ножи, меч, оглобля, просвистела стрела, азартное дыхание, хеканье, удар — крик боли, звон железа…

— Назад!!!

Яростный крик отбросил солдат. Но не всех.

— Прошу вас, ведите себя разумно, — мягко проронил Ройчи, твёрдой рукой удерживая командира гвардейцев.

Полуоглушенный — чтобы не брыкался — капитан был прижат к борту повозки. Кровавое пятно на макушке, безумный взгляд, капля крови, стекающая по щеке, нож, остриём упирающийся в подбородок — было от чего гвардейцам вести себя осмотрительно. И это ещё не всё. На нейтральной полосе между противниками, согнувшись, замер Мелир. Он поднял страдальческое, ошеломлённое лицо на замершего недалеко с длинной палкой гнома. Один нож валялся у колеса повозки, второй… торчал в оглобле.

Ностромо отсалютовал вербарцу.

— Извини, сынок, плети под рукой не оказалось, — губы в русой бороде скривились в жалостливой ухмылке. — Пришлось обработать твой генофонд вот этим добрым деревом. — Судя по причинённому ущербу, эпитет «добрый» можно было оспорить. Если бы был желающий вступить в дискуссию. — Ничего, дети у тебя ещё возможны — я бил аккуратно, так что не переживай, в штанах у тебя не омлет. Но, — строго покачал указательным пальцем, — веди себя вежливо впредь. При отсутствии головы на плечах, яйца уже ни к чему.