Елена Звездная: Долина драконов [СИ]

— Ну же, милая, — липким мерзким тоном продолжил Сарантус, — ты же понимаешь, что наличие призрака в королевском дворце, как минимум недопустимо. Король в ярости, королевский советник лорд Карагет смещен с поста и лишен всех регалий и привилегий, невинный человек пострадал совершенно ни за что, Милада.

Невинный? Его жадность привела к тому, что погиб человек и двое прекрасных лошадей, а когда возникла проблема с призраком, он попросту решил ее за счет Магического Университета. И погибли люди, погибло много прекрасных людей, которым призрачный ямщик вовсе не желал смерти, и чью гибель мучительно переживал раз за разом, но даже в этой ситуации «невинному» человеку было совершенно плевать на тех несчастных, что теряли жизни на торговом тракте.

Так вот, теперь я очень даже рада, что обиженный на власть призрак, наконец до власть имущих добрался!

— Предмет содержания? — переспросила тихим голосом. — А разве не его мы с моими «друзьями», — я глянула на парней, — доставили накануне в качестве материала, необходимого для сдачи зачета?

Тихомир и Славен сжались, но мне почему-то жалко их больше не было — кто-то ведь рассказал магистру Аттинуру, что я разговаривала с призрачным ямщиком, именно разговаривала, и это были не простые посетители таверны, те носа на улицу не показывали, а вот Тихомир и Славен пошли со мной, правда остановились не ступив на дорогу. Но они были единственными, кто видел. Кто мог взять и сдать меня Аттинуру.

— Радович, — магистр подался чуть вперед, нависая над своим столом и вперив в меня пристальный изучающий взгляд, — прекратите изображать невинную овцу! Вы беседовали с призраком, у нас имеются двое свидетелей, вы…

— Я не беседовала, — перебила Аттинура, что было совершенно недопустимо, — я читала заклинание стазиса Серпентоса, как вам, несомненно, известно, оно требует постоянной магической подпитки для удержания призрака столь внушительной силы, коей обладает призрачный ямщик.

Лгала я виртуозно, потому как уже не в первый раз — иначе здесь было не выжить. Ну а заклинание Серпентоса действительно требует постоянной вербальной подпитки, а парни стояли слишком далеко, чтобы разобрать конкретно какие слова были произнесены, соответственно придраться не к чему.

— Что? — переспросил магистр.

— Заклинание стазиса, — уверенно повторила я.

— Серьезно? — язвительно переспросил Аттинур. — А после, значит, вы взяли повозку, причем всю, а не часть ее как было затребованно, и вернулись в университет?

— Вероятно, именно так все и было, но буду откровенна — я не помню ни обратную дорогу, ни то, как вернулась в свою комнату. Полагаю, что во всем виновато подогретое вино со специями, которое я была вынуждена выпить, чтобы согреться.

Полуправда лучший способ сделать так, чтобы сказанное выглядело непогрешимой истинной. И высказав все, я посмотрела в глаза магистра Аттинура прямо и честно, абсолютно точно зная, что придраться ему не к чему. Зачетное задание выполнено? Выполнено. Доказательства того, что я передала ямщику знания есть? Нет. А факт того, что я действительно выпила чтобы согреться парни подтвердят, у них выхода нет — не они подтвердят, так это сделает вся таверна, а магистр Аттинур, и я в этом уверена, все перепроверить трижды. И он и Сарантус.

— Радович, — медленно протянул магистр, — поверьте, в вашем случае лучше во всем сознаться, только в этом случае я искренне и изо всех сил постараюсь помочь вам.

Уже поверила. Прямо сейчас и всей душой.

— Я не понимаю, в чем сознаться? — спросила, все так же честно и преданно глядя в глаза Аттинура. — Я уже рассказала как все было. Уверена, мои «друзья» не опровергнут, мною сказанное.

Магистр резко повернув голову воззрился на парней.

И вот тут и Славен и Тихомир были вынуждены признать:

— Мы не слышали, о чем конкретно она говорила с призраком.

Проблема в том, что даже если бы они и хотели солгать, особо возможности у них не было — дойдет дело до суда, им придется давать присягу, а клясться в том, в чем сто процентов не уверен, никто не будет.

В кабинете главы УМа повисла тишина. Напряженная, тяжелая тишина. Видимо оба магистра осознавали, что я признаваться ни в чем не намерена. И предъявить им было совершенно нечего. И давить на меня нечем.

Ну я так думала.

— Отдай ее мне, — внезапно произнес Сарантус.

— Не могу, — с нескрываемой досадой ответил Аттинур, — если Воронир узнает…

Договаривать он не стал. Вновь посмотрев на меня, заскрежетал зубами, не скрывая ни ненависти, ни безумного желания избавиться от меня, и выговорил: