Плевал я на законы сна; и на тебя, друг мой, тоже. Смачно плевал, с большой высоты. Я удваиваю усилия: в перьях свистит воздух, в ушах звенят колокола, и в общем итоге Гипноса мне не слышно. Боль, терзающая моё крыло, уже пустила корни по всему телу, словно раковая опухоль; но мне не страшно — я уже умирал во сне. Сейчас главное — лететь быстрее, ещё быстрее… махать крыльями чаще… Глядя на Вивиан и остальных, я не замечаю своего движения, но оглянувшись назад, с удивлением вижу, что кирпичные небоскрёбы — и Гипнос вместе с ними — уже скрылись в каком-то тумане, словно мы взлетели над облаками.
Больше ничто не напоминает о земле. Есть только небо.
И это небо стремительно темнеет.
Магда свечой взмывает всё выше — хотя уже и сложно сказать, где верх, а где низ. Рядом с ней теперь летит какой-то парень. Я не хочу узнавать его, но не узнать не могу: это Мэтт.
Я наблюдаю, как эти двое кружатся друг вокруг друга, рисуя в небе две спирали; это уже даже не танец — это акт любви, воплощённая страсть, от которой раскаляется сам воздух вокруг и, раскаляясь, возносит их в небеса. Ах, девочка, как же тебе удаётся видеть в бесшабашном байкере белокрылого ангела, видеть и во сне, и наяву… Зачем мечтаешь летать вместе с ним, когда не можешь не догадываться, какими путями он летает…
И мои крылья наливаются тяжестью. Ну да, конечно: с такими мыслями мне нет места в небе. Всё, что угодно, кроме мечты и радости, неизбежно потянет меня к земле… которой уже давно не видно. Я рухну с небес, придуманных Магдой, но она не услышит ни крика, ни удара. И не услышит никто. Не услышит и Вивиан.
Она летит выше всех, выше Магды с Мэттом, не позволяя никому даже догнать себя. Она одна — но её крылья наполняет любовь, излучаемая всеми вокруг. Поэтому ей без труда удаётся парить над танцующими в небе — и надо мной. Мне же не помогает ничто — и каждое усилие грозится стать последним… Белое небо больше не хочет терпеть меня…
Оно больше не белое. Тьма расползлась по нему тысяченогим спрутом, отравила своими чернильными выделениями всё вокруг. Что это? Грозовая туча? Я никогда не видел, чтобы тучей становилось всё небо; нет — весь мир. В самом центре её свинцовых складок сгустилась аспидно-чёрная мгла: словно бы из глубины капюшона смотрит чьё-то лицо — только нет в этом мраке лица.
И навстречу крылатым танцорам летят первые капли дождя.
Эти капли больше похожи на вёдра. Одна из них бьёт меня в крыло — и вывихнутый сустав снова взрывается болью. Я не могу стряхнуть воду с перьев: они слипаются, отказываясь держать меня в воздухе. Новые капли летят в меня, как пули в расстреливаемого: вот-вот их поток увлечёт меня за собой вниз.
Но теперь за мной последуют все, кто дерзнул забраться так высоко.
Я успеваю заметить, как они корчатся в ледяных струях воды, сковывающих крылья, выбивающих перья. В облаке водяной пыли рядом со мной падает Магда: на её лице ужас, который не отпустит её и после того, как она проснётся… если она проснётся. Мэтт по-прежнему борется с ливнем, но даже его сил хватит ненадолго. И когда крылья отказываются служить ему, он падает вслед за Магдой…
Но я хватаю его за руку.
Один взгляд — вверх, в месиво чёрного и лилового. Нет, Вивиан там больше нет, хотя я и не видел, как она падает. Значит, тучи приняли её в себя с такой же охотой, как принимало небо. Мне не догнать её: она вновь исчезла в кошмаре Танатоса, укрылась им, как чёрным плащом с капюшоном.
И поэтому второй взгляд — в глаза Мэтта.
Надеюсь, в следующий раз повезёт больше. Он может стать последним.
Обычно, когда снится, что падаешь, распахиваешь глаза мгновенно. Но теперь мои веки поднялись медленно — и взгляд, который они открыли, не был добрым.
Магда, Мэтт, Бенни, Эл… Вивиан… Что произошло с ними после того, как меня выбросило из чужого сна? Растворилась ли туча, испарилась ли вода с их крыльев? Ушёл ли кошмар вместе со мной? А может быть… вовсе не я носитель кошмара?
Во сне Эл одновременно появились Вивиан и ледяной дракон.
Во сне Бенни Вивиан не было — и не было чудовищ, кроме нас.
Во сне Магды ливень смыл с небес всех, кроме Вивиан.
Оставался последний сон, сон Мэтта. Что он принесёт? Подтвердит ли мою догадку? Узнаю ли я, кто за кем гоняется — смерть за мной или я за смертью?
Ответы мне даст только следующая ночь.
*****
Лёжа в постели, я не стал долго размышлять. Я знал, что если позволю себе задуматься, то не усну вообще.
Темнота, одна лишь темнота кругом. Очевидно, тьма со светом решили по очереди заполнять те островки между сном и реальностью, в которых я оказываюсь перед началом нового путешествия. Я оглядываюсь вокруг: где же Гипнос? Последнее время он являлся ко мне с завидным постоянством, однако теперь, по-видимому, решил на меня обидеться. Что ж, это не из тех вещей, которые мне было бы сложно пережить.
Читать дальше