Дмитрий Казаков - Падение небес

Ученик кивнул и исчез, а консул принялся одеваться. Снял мягкие туфли и натянул высокие сапоги со шпорами. Повесил на пояс ножны с мечом, накинул на плечи черный плащ из плотной ткани, что защитит от дождя, мгновение потратил на то, чтобы глянуть в зеркало.

«Достаточно хорош, чтобы победить», – решил он, и тут отражение заколебалось, словно по заключенному в золоченую раму куску стекла пошли волны. Что-то дрогнуло внутри, и Харугот обнаружил, что на него смотрит труп: серая кожа сползает лоскутами, обнажая белый череп, фаланги пальцев, непонятно чем скрепленные, вцепились в пояс, в пустых глазницах плещется тьма…

Он вздрогнул, потряс головой, и жуткое видение исчезло, отражение вновь стало обычным. Консул напрягся, пытаясь обнаружить следы магической атаки – ведь ясно, что само по себе такое не померещится. Кто-то решил смутить его душу, лишить уверенности, выбить опору из-под ног.

Но, к собственному удивлению, ничего не нашел.

Никто не направлял на Харугота заклинаний, никто не колдовал, чтобы причинить ему вред.

– Проклятье… – буркнул владыка Безариона, и вышел из кабинета.

В сопровождении эскорта гвардейцев прошел к лестнице и спустился на первый этаж. Оказавшись во дворе Золотого замка, с ненавистью глянул на грязное, источающее дождь небо.

Перед главной башней замка, построенной еще гномами, царила суета. Из казармы выходили и строились Чернокрылые, отдельно стояло пять десятков лучников, лучших стрелков государства, собранных со всех дружин. Жались друг к другу ученики, около двух десятков, опытные, не один год слушавшие наставления Харугота. Трое самых умелых стояли кружком, обхватив друг друга за плечи, и глаза их были закрыты.

– Мессен, – подбежал тот же остроносый. – Он в Школе Истинного Знания, внутри. Они разговаривают.

– Хорошо, продолжайте следить, – кивнул Харугот.

А про себя подумал, как мало их осталось – опытных и умелых магов, что готовы исполнить его волю. Слишком многих пожрала ненасытная пасть Азевра, битвы и осады, штурмы и дальние экспедиции. Погибли, к сожалению, сильнейшие, уцелели преданные, но без искры таланта…

А она порой решает в схватке чародеев, кому сегодня умирать.

С плеском топча лужи, подошли ари Налн и Тратис, облаченный в плащ, большой, как парус.

– Все готово, мессен, – доложил он, – как вы и приказали. Две сотни отборных воинов, готовых пойти в саму Бездну.

– Отлично, – сказал консул.

«Две сотни, – подумал он. – А всего их осталось тысячи три, и те рассеяны по разным местам. Прочие угодили в могилы, вырытые в земле Лузиании, Серебряной империи, в том холме, около которого мы сражались с гномами. Скольких же я погубил? Причем не только тех, кто шел против меня, а и тех, кто бился рядом, защищая меня и веря в то, что Харугот из Лексгольма приведет Безарион к процветанию».

– Все в порядке, мессен? – спросил ари Налн. – Вы странно выглядите.

– Да, все хорошо. – Консул потер подбородок. – Проклятый дождь смущает меня, внушает чудные мысли…

Канцлер и командир гвардии уставились на Харугота, выпучив глаза.

– Ничего, сейчас я буду в порядке, – проговорил тот, отчаянно сражаясь с задергавшимся уголком рта. – Приведите моего коня, и мы выступаем. Ари Налн, останешься в замке.

– Как будет угодно мессену.

Четверо конюхов подвели могучего, ухоженного жеребца цвета утреннего тумана. Консул тяжело, с усилием забрался в седло, и с трудом удержался в нем, точно невидимая тяжесть потянула к земле.

– Двигаем, мессен? – спросил Тратис, тоже севший на коня.

– Да.

Командир Чернокрылых махнул ручищей, и ворота Золотого замка открылись. Стал виден город – скопище крыш, выстроенных рядами, точно волны, упиравшиеся в стену; окутанные дымкой берега Дейна; башни и святилища; ползущие над всем этим тяжелые облака.

Харугот ткнул жеребца пятками в бока, и тот тронулся.

На конях они были вдвоем, остальным предстояло идти пешком. План выглядел просто – выяснить, куда двинется наследник Безария, покинув Школу Истинного Знания, и перехватить его, устроить засаду. Против полусотни лучников, двух сотен отчаянных рубак, двух десятков учеников ледяной клинок и Сердце Пламени могут помочь, а вот если с ними пойдет тот, кто воплотил Храм Тьмы, то у Рендалла не останется шансов.

Замок остался позади, они пересекли Гнилой ручей, и двинулись на восток по пустынному, словно мертвому Безариону.

– Мессен, они выходят, выходят! – закричали сзади дрожащим голосом, когда консул выехал на улицу Оружейников.