Лу Кристина Array - Последнее пророчество

Знакомый треск возвестил о том, что ей снится не просто сон. Что на этот раз увидит она? Прошлое, будущее, настоящее? А может вновь придет тьма, которой она так сильно боялась. Страх стал постоянным спутником сновидений. Страх и бессилие. Хочешь проснуться, но не можешь…

… ее унизили, раздели и поставили, как какой-то музейный экспонат на рассмотрение. Кида ежится от холода. Тут холодно, а она не умеет выделять даже ксилоцидин, не говоря уже о других, более сложных теплозащитных гормонах.

На нее смотрит немолодая женщина с жесткими чертами и седой мужчина. Кида знает, что пощады от них ждать нечего.

- А вот и наша великая Кида р'Рен, - произносит женщина, - ты являешься Имперским Берсерком, но твой джамит с поразительным упорством отказывается производить даже ксилоцидин. Ну, ничего, дорогуша, я научу тебя, как это делается!

- Анализ положительный, - сообщает мужчина, сверившись с планшетом.

Казалось, что весь мир остановился. Есть только ухмылка женщины, от которой все холодеет внутри.

- Наружу ее!

Она совершенно нагая, без единой тряпочки на теле. И ее бросают в снег. Он обжигает, в тело впивается сотнями игл мороз, ветер забирает последние остатки тепла. Кида дрожит.

… часы, месяцы, годы…

Нет, всего лишь несколько минут в снегу, который не может обещать ей больше ничего, кроме холодной смерти. Она умрет, потому что джамит не хочет производить даже ксилоцидин.

Идти, чтобы хоть что-то делать. Умирать во льдах, видя туманные образы. Умирать глупо, зная, кто будет Освободителем. Теплей уже не станет, просто перестанет чувствовать холод, ляжет на снег и уснет навсегда…

"Ксилоцидин никогда не начинает производится легко", - вспоминает она чужие слова.

Это как боевые гормоны - выделяются только после долгих тренировок. Хотя, она, Кида, ведь исключение.

А потом - пелена, обрывки воспоминаний, туманные образы, навеянные холодом. Она идет одна среди снегов и шепчет одно имя, ЕЕ имя. Кейт должна ее услышать. Как давно это было… Только связь крови может разорвать только смерть.

Вихри видений, давно подавляемые ею, вновь поднялись над ней. Она кружится в них, прикасается, и знает, что будет дальше с этой несправедливой Вселенной…

"Я умираю"

И вот холод уже не кажется таким сильным, зубы перестают стучать, хочется спать. Все уходит, и все становится неважно: и враги, и друзья.

"Прости меня, Кейт. Я не могу"…

Ее кто- то тряс за плечо. Кида напряглась и зашипела, собираясь защищаться. Спина отозвалась резкой болью. Хлынули воспоминания: Кейт, Велитар, Чернокрылы… Рядом сейчас должен быть Гальтар. Кажется, она уснула, когда он обрабатывал ее спину.

- Тише, Кида, тебе просто приснился кошмар.

Теперь зрение могло нормально фокусироваться. Странно, она даже не заметила, что ничего не видела, разрешив быть зрением Родовой Магии. Через нее она несколько секунд воспринимала мир. А теперь перед ней сидел Гальтар и взволнованно смотрел на нее.

Занималась заря. В комнате царил полумрак, но Киде было достаточно того серого света, что лился из окон. Цвета глаз Кэриэна было невозможно разглядеть, но поза у него была напряженная.

- Кида, расслабься, клей может не выдержать.

Фрэл побери этих Чернокрылов! Их расу надо было уничтожить вместе со Скиль Ян. Мир без них был бы намного лучше.

Сидя на кровати, Кида вдруг поняла, что на ней, кроме трусиков, ничего больше нет. Вот это влипла. Она схватила одеяло и натянула на себя. В итоге раскрылся Гальтар, и стала видна его голая грудь в сером свете. Как-то сразу пересохло во рту. Кида сидела, прикрываясь одеялом и пялясь на него. Как будто голого мужика впервые увидела! Первородный, куда мир катится?

Гальтар видел ее взгляд. Вместо того чтобы прикрыться и не пугать бедных впечатлительных девушек, он просто вытянулся на кровати, улучшая обзор. У присутствующих здесь, между прочим, сердце слабое. Можно и приступ получить.

Кида выдохнула и скривилась. Спина болела, рука саднила, а тело настойчиво реагировало на мужчину с высокой концентрацией эделиофикона.

- В чем дело, дорогая, тебе плохо?

- Фрэл!

Он еще и издевается. Похоже, она плохо знала Гальтара. Он был хуже, чем она думала. У нее случился кошмар, и сердце теперь стучало так, что готово было выскочить из груди. Или это не от страха? Кида уже ничего не знала. Первородный, зачем ты придумал эту пытку? Что она такого сделала?

- Прости, Кида. Я перегнул палку.

Наверное, что-то было в выражении ее лица, что он вдруг стал извиняться. Он взял одеяло и натянул на себя. Теперь голой груди видно не было. Кида почувствовала облегчение и сожаление. И хоть он и прикрылся, но все равно ведь лежал рядом и пах эделиофиконом. Кида прикрыла глаза, чтобы не застонать от бессилия. И за что ей такая пытка?