Евгений Филенко - Возжигатель Свеч

— Меня прислала моя бабка с тем, чтобы вы освободили наш дом от демона, что поселился в подвале и не дает нам покоя вот уже вторую ночь.

— Глупости, — сказал Ман. — Демон — в подвале?! Вы молоды, сударыня, и вам простительно неведение, но матушка Ай повидала немало весен и должна знать, что демону, даже самому захудалому и опустившемуся, незачем прозябать в подвале; провонявшем винными парами и овощной гнилью. Однажды я видел, что бывает, когда в такую же деревню, как эта, приблудится слабый, измученный преследованием даосов демон из рода Цю. Говорили: он еще только спускался с гор, а хижины на окраине уже занялись синим пламенем, которое не желало гаснуть от воды и песка…

— Как ужасно то, о чем вы говорите! — воскликнула Мандаринка, поднося ладошки к размалеванным щекам.

Ногти ее, изостренные по моде, были неухожены, окаймлены грязью. Совсем как у пустякового человечишки Фа… Ман внутренне содрогнулся от отвращения.

— И все же моя бабка нижайше просит вас посетить ее дом, — сгорая от стыда из-за своей настойчивости, сказала девица. — И если вы преуспеете в изгнании демона, она заплатит вам десять лянов.

— Так вот куда поплывут наши денежки! — негромко, но отчетливо произнес Сун-Середняк, с нескрываемым любопытством прислушивавшийся к разговору.

Ман нахмурился и как никогда стал похож на волка в человеческом обличье. Мандаринка в страхе попятилась.

— Я также не погнушаюсь повториться, — сказал он. — Никакого демона в вашем подвале не может быть. Коли темнота ваших умов столь беспросветна, отчего вы не обратились за советом к господину Фа? Ведь он, кажется, вхож в самые сокровенные закоулки вашего дома и не берет за труды ни единого ляна.

— Кто внимает словам этого пьяницы? — Мандаринка передернула плечиком.

— Господин Фа — просвещенный человек, — с раздражением произнес Ман. — Просто ему недостало сил на свою ношу, и он растранжирил ее по дороге.

— Какую ношу имеет в виду господин? — осторожно спросила девица, хлопая ресницами фарфоровых глазенок.

«Она глупа, как тыква-горлянка, — обреченно подумал Ман. — Чего можно ждать от блудницы, чье Ремесло состоит отнюдь не в работе ума? Но я обязан любить и ее, потому что накал моих чувств по-прежнему невелик и моя свеча не желает возгораться. И к тому же у меня не осталось денег, чтобы расплатиться с этими негодяями за крышу».

— Я иду, — сказал он, прикрывая глаза от презрения к самому себе.

Ман встал подле дощатого щита, скрывавшего вход в подвал, и прислушался.

— Но все спокойно, — сказал он.

— Зато по ночам оттуда доносятся адские звуки! — затараторила старуха Ай, размахивая костлявыми руками, обтянутыми сморщенной коричневой кожей. — Я стала бояться ходить туда даже днем и в сопровождении этого чучела, лишь издали подобного мужчине, и мои гости вскорости могут остаться без вина и пряностей…

Ман вопросительно поглядел на сидевшего в углу на корточках пустякового человека Фа.

— Звуки имеют место в дес… дет… действительности, — провозгласил тот, с трудом ворочая языком. — Характер их таков. — Он скорчил гнусную физиономию, набрал полную грудь воздуха и завизжал: — «Я-а-а! Я-а-а-у-у-у…» Я не могу спать, когда так орут под самым ухом, — закончил он с возмущением.

Большому Ману померещилось, будто Фа отчего-то испытывает громадную неловкость под его взглядом. Что он предпочел бы скрыться куда-нибудь подальше, и что демон, поселившийся в подвале, неприятен ему гораздо менее, нежели этот взгляд.

Ман извлек из рукава огарок сальной свечи, задумчиво провел над ним ладонью. Лицо его дрогнуло. «Ничего не происходит, — подумал он с горечью. — Я безоружен».

— Господину требуется огонь? — угодливо спросила старуха.

Ман кивнул. Старуха фыркнула на Мандаринку, что стояла рядом, приоткрыв алый ротик. Та метнулась

на кухню и тотчас же вернулась, неся тлеющий фитилек в глиняной плошке. Ман неспешно спрятал свою свечу в рукав и взял плошку.

— Кто-нибудь желает сопровождать меня? — осведомился он. — Уверяю вас, это ничем не грозит. В подвале нет никакой нечисти. Но мне нужен сопровождающий, дабы я ненароком не повредил свои члены неловким движением. Я не могу рисковать по пустякам.

— Господин соблаговолит совершить это безопасное путешествие в одиночку, — сказал Фа, с кряхтением разогнул колени и поплелся на веранду.

— Пожалуй, я пойду приготовлю деньги, — сказала старуха, не трогаясь, впрочем, с места.