Добрый Лич - Наёмник

— Неплохо сработано. — отозвался из-за спины Такеда.

Почувствовав пульсирующую боль в боку, я опустил голову и посмотрел на быстро краснеющую от крови рубашку. Кажется, меня все же зацепили серьезней, чем я думал — левый бок прошила одна из пуль. В общем- то, лишь немного опасней обычных царапин, но если не остановить кровотечение — загнусь через пару часов.

— Вернись и забери карточку нашего профессора, думаю, лишней не будет.

Посмотрев на окровавленную рубашку, японец лишь покачал головой и, толкнув ко мне пленника, побежал назад в комнату. Поморщившись, я быстро вернул один из пистолетов в кобуру и принял "посылку". Мужик больше не вырывался, он напрягся и скорей всего слушал во все уши, стараясь понять, что же вокруг происходит…

— Прихватил еще и карточку шефа охраны. Ну и тебе сувенир на память. — показался в дверном проеме ухмыляющийся японец, указывая пальцем на пистолет за поясом.

— Господи, не носи так ствол — ты же можешь себе все хозяйство отстрелить! — закатил глаза я.

Вот что еще мне не нравиться в напарниках — никто из них не имеет уважения к огнестрельному оружию. Я задумался, отмечая, что вообще мало кто имеет к нему уважение в наши дни — ствол есть у каждого третьего, так чего там уважать? Истинно профанская точка зрения. Лично я считаю, что если стрелок зауважает свое оружие, то оно ответит ему взаимностью…

Я одернул себя, еще раз подумав о том, что стоит записаться к психоаналитику. То сны идиотские сняться, то вот такие мысли накатывают… Я конечно "женат на своей работе", но, черт побери, не сплю с ней.

— На выход? — раскручивая в руках рукояти мечей, осведомился Такеда.

— Да, мы и так задержались. Они уже наверно национальную гвардию в коридор стянули… Ты играешь первым номером, я прикрою. Поехали. — пожал плечами я.

— Тогда, банзай! — мерзко скривился японец, бросившись к выходу из коридора.

Потянув за собой пленника, я пошел следом за ним.

Пробежав мимо груд железа, ранее именовавшихся "Уран М", Такеда активировал рукоять вакидзаси. Замах и длинный раскаленный шнур, горящий, словно адская плеть, рассекает воздух и разрезает металлическую дверь. Я презрительно скривился, заметив, что вместе с дверью, Такеда разрезал еще и часть стены.

А еще СВБ! Могли бы хоть стены надежные сделать.

С той стороны тут же донесся вой сирены и приглушенное бульканье. Последнее затихло сразу же после второго взмаха "хлыстом", а вот сирена и не думала смолкать.

Это они умно придумали, чтобы заключенные значит сирену в своих камерах не услышали. А-то ведь всякое бывает — еще начнут прутья в клетках гнуть и все такое…

Такеда смотал "хлыст" и толкнул ногой остатки двери, выбегая в коридор. Тут же зазвучали крики и выстрелы автоматов, а следом за ними опять запел "хлыст" из рукояти вакидзаси японца. Выстрелы тут же прекратились. Я лишь хмуро усмехнулся. Не зря я говорил, что дважды подумаю, прежде чем тягаться с Такедой — он только выглядит простаком, но на самом деле со своими "игрушками" такие фокусы вытворяет, чтобывает, собственным глазам не веришь…

Ну и сверхъестественная удача каждого наемника, естественно.

Удерживая одной рукой пленника, я высунулся в коридор на пол корпуса и, поднимая пистолет, оценил ситуацию.

Пол напротив входа был залит кровью двух разрезанных на части охранников. Одежда, оружие, плоть — везде ровные срезы со слегка подпаленными краями.

Дальше по коридору стоял сам "виновник торжества". Перед ним разлилось настоящее море крови с несколькими фрагментами тел. На мгновение к горлу подкатила тошнота — в последнее время не слишком часто я вижучто-то подобное, но я тут же взял себя в руки. Служба в армии и не такое спокойно переносить научит.

Это просто работа. Неприятная, иногда грязная, но не стоит забывать, что не многие, подобно мне, жалеют своих противников.

Оружие Такеды несет только смерть, и ребятам просто не повезло оказаться на пути у японца. Они выполняли свою работу, а он выполнял свою. Но у моего напарника получается намного лучше и здесь не о чем жалеть.

Я отбросил все посторонние мысли и, поморщившись от запаха свежепролитой крови, вышел в коридор, потащив за собой старика. Хлюпая туфлями по крови, я зашагал к Такеде, лениво стреляя по поворачивающимся нам вслед камерам. Пять пуль — пять камер. Быстрыми, заученными движениями заменив обойму, я пошел дальше.

Коридор к лифтам заблокирован тяжелой бронированной дверью- перегородкой. Для Такеды это конечно не преграда, но неужели они думали, что мы сунемся через лифты? Черт, я теряю уважение к этим ребятам.