Константин Кривчиков - Дочь Озара

— Настоящая, — упрямо поджав губы, с вызовом ответила Кула.

Она потопталась вокруг костра, осматривая поляну. Сородичи чуть отступили назад, освобождая пространство, но далеко отходить никто не желал. Наконец, колдунья нашла, как ей показалось, подходящий голыш. Взяв его в руку, подошла к костру. Посмотрела на Вирона:

— А вода?

— А зачем тебе вода?

— Лить на камень.

— А ты без воды попробуй.

— Это как?

— А так. Сможешь?

— Не знаю, — Кула снова потеряла уверенность.

— А ты попробуй. Вада сможет. А ты… Нет, если не сможешь, так и скажи. Пусть Вада покажет, как надо разговаривать с Оман Озаром.

— И я смогу, — насупилась колдунья. Отступать ей было некуда.

Она аккуратно засунула голыш в костер. Потянулось томительное ожидание. Камень нагревался, но трескаться не желал. Старанья Уны не пропали даром. Все время до полудня, по указанию Вирона, она тщательно перебирала камни на пятачке около шалаша вождя. 'Подозрительные' колдунья 'в отставке' складывала в кучки, а затем относила на берег.

— Ну, чего там? — небрежно спросил Вирон у Кулы. — Не хочет с тобой Оман Озара разговаривать?

— Подожди! — злобно прошипев, пришел на помощь сестре Овус. — Ты чего, Вирон, колдунья, что ли? Не мешай.

— Ладно, — согласился Вирон. — Я ничего. Только люди ждут. Вот закончим дела, и муссу будем пить.

И громко обратился к толпе:

— Правильно я говорю, сородичи? Муссу будем пить?!

— Конечно, — донеслось со всех сторон. — Правильно. Ты того, Кула, заканчивай скорей.

Лицо колдуньи покраснело от напряжения. Выкатив глаза, она неотрывно смотрела на камень, будто гипнотизируя его. Но проклятый голыш не хотел трескаться.

Внезапно, приняв решение, Кула поднялась с колен, и, уперев руки в бока, заявила:

— Это не по обычаю. Без воды Оман Озара говорить не сможет. Пусть твоя жама гадает. У нее тоже ничего не получится.

— Посмотрим. Без воды Оман Озара, может, и не станет говорить, а вот с Вадой — станет, — заметил Вирон, обыгрывая значение имени своей рыжей помощницы.

— Давай, Вада, твоя очередь.

Девушка напряглась и застыла, как тушканчик, подняв руки вверх. Наступило глубокое молчание. Взбудораженное слухами о невероятных способностях Вады первобытное сообщество ждало чуро. Вада обошла вокруг валуна, делая вид, что ищет подходящий камень. Наконец, нагнувшись, она вытащила из-под края валуна заранее припрятанный там кусок антрацита.

Подойдя к костру, девушка опустила блестящий камень в огонь.

Прошло несколько томительных мгновений, показавшихся Вирону вечностью. Он находился в считанных шагах от реализации своего замысла. В толпе кто-то негромко кашлянул. Все с нетерпением ожидали чуро.

И оно произошло. Антрацит раскалился и выбросил из себя вверх небольшое пламя. Затем еще одно.

— Чуро, чуро! — закричал Вирон, торопясь застолбить победу своей ставленницы. В передних рядах произошло шевеление, задние поддавливали. Люди стремились воочию убедиться в невероятном событии.

И тут, совершенно неожиданно, в ход продуманной процедуры вмешался лоботряс Олук, сынок Кулы. Высунув голову из-за плеча Овуса, 'лоботряс' закричал:

— Стойте, это не чуро!

— Чего ты несешь, придурок! — не выдержав нервного напряжения, сорвался Вирон.

— Это не тот камень, — Олук выбрался вперед. — Я знаю. Мне 'большелапые' рассказывали. Такой камень они видели, когда ходили в горы убивать глотов. Такой камень сам горит. Мне рассказывали.

В висках у Вады застучала кровь. Она посмотрела на Вирона: неужели все срывается?

— А я что говорила? — визгливо произнесла Кула. — Это все обман.

Вада перевела взгляд на колдунью: 'О чем кричит эта противная женщина?'

— …обмануть нас хочешь?! — голос Кулы срывался на визг. — Эта рыжая…

'…Неужели ничего не получится? Вирон сказал: если не справишься, Сиук умрет'.

— …гадина, эта 'леопардиха' настоящая колдунья? Ха-ха-ха! — Кула наступала на Ваду, воинственно подняв растопыренные пальцы. Изо рта летела слюна.

'…Чего она кричит?… Сиук не может умереть… Чего она кричит?!… Нет, ни за что!!'

— …Что вылупилась, гадина? — колдунья подобралась почти вплотную. Голова с растрепанными волосами моталась туда-сюда.

'… Какое у нее злое лицо! Это все из-за нее!!' — успела подумать Вада. Из ее широко распахнутых глаз с треском вылетел электрический разряд, вытягиваясь бледно-голубой змейкой в направлении головы колдуньи.

Раскрытый рот Кулы зашелся в жутком вопле. Волосы женщины в долю мгновения вспыхнули ярким синим пламенем. Колдунья упала и покатилась по земле, не понимая, что с ней происходит.