Антон Корнилов - Братство Порога

Да, теперь он архимаг Сферы Жизни, один из девяти членов Совета Ордена Королевских Магов и, пожалуй, самый влиятельный среди этих девятерых. Достиг бы он того, чего достиг, если б не золото и поддержка Константина?

Никогда.

Константин хорошо помнил те времена, когда Гархаллокс был лишь одним из немногих, знавших истину , и опасность этого знания породила в нем скрытность и нелюдимость. Низший маг Сферы Жизни, не обладающий выдающимися способностями и амбициями, он был обречен до смертного часа влачить существование рядового чародея Сферы. У него была только причина продолжить то дело, которое когда-то начал Константин, но недоставало для этого ни сил, ни возможностей. Если бы Константин не нашел его тогда – о боги, сколько лет назад! – что бы оставалось делать Гархаллоксу?

Молча ненавидеть.

Но как же он все-таки сильно изменился! Ядовитая сладость власти черной кровью запеклась на его губах. Теперь он силен и чувствует это; и сознание этого чувства наполняет его удовлетворенным спокойствием.

Константин прислушался к мерному гулу, приглушенному тяжелыми полами портьер – будто за ними дышало море.

«А каково было бы мне, если б я его не встретил?» – внезапно подумал Константин.

Большого дела нельзя сделать в одиночку. И, видно, боги свели их вместе. Наверное, на то была воля Светоносного. А значит, они правы. И победа рано или поздно будет за ними.

– Пора, – проговорил Гархаллокс, с некоторым трудом поднимая из мягкого нутра кресла свое большое тело. Он огладил бороду и, накинув на плечи длинный плащ, скрыл под ним великолепие своей сутаны. Золотой знак архимага Сферы Жизни перед тем, как исчезнуть под плащом, блеснул в неровном свете тусклой масляной горелки настолько ярко, что Константину пришлось прищуриться.

Он усмехнулся появившейся вдруг мысли о том, что если бы он только захотел, этот не имеющий цены медальон красовался бы на его собственной груди. Да что там Сфера Жизни! Захоти он, получил бы и выкованное из черного серебра изображение оплетенного змеей черепа с живыми глазами – знак архимага Сферы Смерти. И Сосуд Ветра – каплю вечного льда, в которой можно разглядеть сплетающиеся струи смерча – знак архимага Сферы Бури. И мечущуюся внутри сложной спирали багровую искру Идеального Пламени, горящего и не сгорающего, знак архимага Сферы Огня… Эти медальоны, означающие власть над всеми четырьмя магическими Сферами, Константин мог бы иметь, если б на то было его желание.

Но хотел он не этого. Хотя знал, что во всем мире людей не найдется мага сильнее его. Да даже если б и нашелся, что мог бы сделать тот выскочка, всю жизнь проведший в изучении лишь одной области магического искусства, в незапамятные времена разделенного на четыре Сферы? Что бы мог поделать этот неведомый чародей против мага, в равной степени безукоризненно овладевшего всеми тайнами магии, доступными человеческому существу? Против мага, одинаково искушенного во всех четырех Сферах? Константин знал свою силу и ни за что не стал бы открывать ее миру.

Ибо все, что происходило в этом мире, было известно им . Ибо это они положили начало разделению областей познания магического искусства. Чтобы ни один, даже самый сведущий в своей Сфере маг не сумел понять истинную картину сущего. Чтобы ни один из людей не мог противостоять их магии…

– Пора, – повторил Гархаллокс, который уже успел зашнуровать свой плащ и теперь выжидающе смотрел на товарища.

Константин, не торопясь, допил свой отвар, спрятал рог в складках темной мантии, провел ладонью по почти облысевшей голове (затрещали, осыпаясь на пол, голубые искры) и поднял с колен высокую меховую шапку.

– Надень лучше вот это, – проговорил Гархаллокс, протягивая ему изрядный лоскут плотной черной ткани.

Лоскут при ближайшем рассмотрении оказался колпаком, полностью скрывавшим лицо, оставляя открытыми только узкие прорези для глаз.

– Эта штуковина оскорбляет мое чувство прекрасного, – усмехнулся Константин. – Ты считаешь, она необходима?

– Так будет лучше, – с уверенностью проговорил Гархаллокс, – твоя жизнь слишком ценна для всех нас. Твое лицо… оно стало приметнее, чем было раньше. Тот, кто лишь раз его увидит, уж точно не забудет до конца жизни. Извини…