Софья Ролдугина - Чашка кофе и Белый Лис

Белый не отставал – везде совался, всё ощупывал, исправно шарахался от муляжей, всплёскивал руками, охал, ненавязчиво обнимал, скользя ладонями то по талии, то по бедру. Это было весело, бездумно; временами накатывало ощущение вседозволенности – то ли из-за полумрака, то ли из-за поцелуя в самом начале.

"А нам ведь ночевать вместе, – думала Летиция. – Интересно, дойдёт до чего-нибудь серьёзного? Вообще мы знакомы меньше суток... И это были самые удачные мои сутки за последние лет пять".

За очередной поворот она завернула первой. И – застыла, как в стену врезалась.

В петле, тянущейся с потолка, покачивался труп.

В глазах потемнело.

...нет, никакой не труп, конечно, очередная роботизированная кукла, уже начинающая медленно тянуть руки и поднимать веки. Но Летиция пыталась вдохнуть – и никак не могла; перед глазами стояла другая комната, солнечная, светлая, с взмывающими вверх пылинками, с покосившимся карнизом над окном...

– Драгоценная? – осторожно спросил Белый, кончиками пальцев невесомо касаясь её плеча.

Обнимать не стал, как почувствовал что-то.

"Глупо было бы думать, что дом ужасов обойдётся без повешенного".

– Мне надо на воздух, – сказала Летиция, пытаясь выдавить из себя улыбку, любую, хоть даже страшненькую. – Всё в порядке, я не собираюсь играть по чужим правилам... по чужим правилам... – она резко выдохнула и шлёпнула себя по щекам. – Так. Здесь душно, правда, может, выйдем? И я хочу матери позвонить. Ничего?

Он молча взял её под локоть и повёл наружу – прямо сквозь стены, декорации, механизмы и муляжи. Заняло это не более минуты. Снаружи Летти достала телефон и набрала мамин номер; ответили не сразу.

– Давненько ты не звонила, солнышко.

– Ну, работа, всё такое! – с деланной живостью отозвалась Летиция. – Как вы там? Съездили на побережье, как собирались?

В течение следующей четверти часа на неё вывалили, как обычно, гору бессвязной информации – о повышении у отчима; о том, что младший из братьев готовится к поступлению в Высшую Школу и хочет пойти по её, Летиции, стопам; об ошеломляющих тропических ливнях на Южном море; о том, что во двор забрела чёрная собака, и на семейном совете постановили удочерить её и назвать Паркой...

Постепенно от сердца отлегло.

Коротко попрощавшись и пообещав звонить чаще, Летти обернулась к Белому, который всё это время терпеливо ждал в стороне, ковыряя информационный стенд. К тому времени от стенда, честно говоря, осталось не так уж много – собственно, только каркас.

– В парке, конечно, весело, но тут один недостаток: слишком много народу, – улыбнулась она бодро. – И ещё тут отвратительно кормят. Как насчёт того чтоб прогуляться до Воздушных Садов? Во-первых, там сейчас в разгаре сезон цветения лилий. Во-вторых, в конце бамбуковой аллеи есть кафе с традиционной кухней, где готовят просто потрясающе, только там бы и питалась, если б не Дора. Дора, как понимаешь, это святое.

– Ты умеешь сделать соблазны неотразимыми, о прекрасная, – степенно ответил Белый. – Что ж, веди. Мы снова поедем в ужасной механической повозке, начинённой демонами?

– На такси? Да, пешком тут далековато...

Так, болтая, они покинули парк аттракционов. Инцидент в доме ужасов по взаимному – безмолвному – соглашению решили замять, но Летиция понимала, что рано или поздно объясниться придётся.

"Всё потом, – думала она, вызывая такси. – Сначала – цветы и обед... или ужин? Нам определённо нужна пауза, передышка. А то уже глаза разъезжаются..."

Чешуйчатое глазастое существо размером с кошку, притаившееся у мусорного бака, ей определённо померещилось.

Если что и роднило Летти с городом, куда она переехала больше десяти лет назад, так это сложные отношения с везением, логикой и в целом с родом человеческим. Сити начали строить всего два века назад, но взялись за дело с размахом – лихо и разухабисто. Начать хотя бы с того, что холмистая местность, изрезанная бесчисленными глубокими оврагами и бурными речушками, долгое время вообще считалась непригодной для возведения чего-либо, кроме охотничьих времянок или рыбачьих навесов.

"Да ну, ерунда какая-то, – сказали первопроходцы. – Законы градостроительства – для слабаков".

Исходя из этого, собственно, они и продолжили действовать.

Невозможно проложить прямые дороги? А давайте тогда пророем холмы насквозь, под землёй оно даже лучше – солнышко не припекает, дождик не донимает.

Речки мешают? Так мостов наделаем всяких, покрасивее, от туристов отбоя не будет!