И сбежала, не дав ему возможности возразить.
— Подожди! — крикнул он.
Но она не остановилась и покинула больницу со скоростью, исключающей даже возможность попытки остановить ее. Бежала она в то место, самое последнее на Земле, где хотела бы оказаться.
В лаборатории Мирнина стояла гробовая тишина. Клер спускалась по лестнице очень медленно, очень осторожно, внимательно прислушиваясь, чтобы понять, там он или нет. Все лампы были зажжены, масляные мигали, две горелки Бунзена шипели под колбами. В воздухе ощущался запах земляники и гнили; и еще чувствовался странный холод. Если она будет действовать быстро…
Может, Мирнин спит. Или читает. Или делает еще что-нибудь, столь же нормальное. А может, и нет.
Очень медленно, стараясь не свалить ни одну книжную башню и не захрустеть рассыпанным по полу разбитым стеклом, Клер пересекла комнату. Тот поднос, на котором она раскладывала для просушки красные кристаллы, оказался пуст, однако тетради с расчетами были аккуратно сложены на углу стола.
И только она взяла их, как прямо из-за плеча раздался голос Мирнина; она даже почувствовала на шее его холодное дыхание.
— Это не твое.
Она резко развернулась, попятилась и свалила стопку книг; та задела еще одну, а за ней и остальные посыпались, словно костяшки домино.
— Посмотри, что ты наделала, — сказал Мирнин.
Он казался удивительно спокойным, но его глаза… С ними что-то было не так. Очень не так.
Клер попятилась, на миг оглянулась, чтобы ни на что не наткнуться, и в это мгновение Мирнин бросился на нее. Она выставила перед собой тетради, и его когти впились в них, царапая и разрывая.
— Нет, Мирнин, нет!
Она сумела оттолкнуть его — в основном потому, что ему мешали упавшие книги, и, тяжело дыша, начала пробираться к выходу, прижимая к себе пострадавшие записи. Мирнин зарычал и устремился вслед за ней, но споткнулся об осколки на полу; прыгнув, он врезался в этажерку, и она опрокинулся на него, осыпав лавиной падающих книг.
Клер рвалась к лестнице, но надежд добраться туда было мало; он уже поднялся и ринулся ей наперерез.
Похоже, ей суждено погибнуть. И Монике тоже, и самому Мирнину, поскольку его болезнь слишком быстро прогрессирует. В его глазах не было ни малейшего признака того, что он узнает ее.
Продолжая пятиться, Клер с силой ударилась о каменную стену, попыталась хотя бы забиться в угол, но дорогу преграждала наклонившаяся этажерка с книгами. Она задела ее, этажерка сдвинулась, и стала видна дверь, которую Мирнин прежде показывал ей.
В петлях висел незапертый замок в форме сердца.
Клер сорвала его и распахнула дверь.
Почувствовала, как Мирнин вцепился ей в волосы, но сумела вырваться и буквально упала вперед… во тьму.
«Нет, нет, эта дверь ведет в мой дом, прямо в гостиную…»
Увы, теперь она туда не вела. Мирнин изменил настройку, и Клер оказалась в совершенно незнакомом месте, где было темно, сыро, пахло канализацией и гниющим мусором.
Глаза очень быстро приспособились к темноте — видимо, кристаллы еще действовали, и она поспешно пробиралась все дальше, стремясь оказаться вне пределов досягаемости Мирнина.
Что ее там ждет, она не знала, но не могла позволить себе остановиться.
Обернувшись, Клер увидела, что Мирнин стоит в светлом пятне дверного проема и смотрит на нее.
Нет, только не назад, не в ту же дверь. Нужно найти другой выход.
И Клер побежала дальше. Из узких, высоко расположенных окон свет просачивался совсем слабый, но, поскольку глаза уже привыкли к полумраку, она поняла, что находится в тюрьме — грязной и отвратительной.
Причем отнюдь не пустой.
Она не сразу осознала это, поскольку сидящие в камерах существа вели себя очень тихо — бледные, молчаливые, по одному в каждом помещении. При виде нее они бесшумно, словно призраки, бросались к решетке. Вскоре стали слышны и звуки — шепот, постепенно переходящий в нарастающий вой, и звон цепей. И Клер поняла, что они пытаются вырваться!
Она уже задыхалась от усталости, а позади надвигался Мирнин.
Так вот где Амелия держит тех, кто уже перешел грань!
Здесь вампиры заканчивают свои дни, один за другим; их бросают умирать от голода, во тьме и полном одиночестве.
И все это происходит с позволения Амелии.
Внезапно наступила тишина, еще более страшная, чем вой и лязг железа. Оглянувшись, Клер увидела, что Мирнин замедлил движение, а потом остановился. Какое-то время тишину нарушал лишь звук ее шагов по каменному полу — пока и она не замерла.
Читать дальше