Вячеслав Распопов - Фаворит богини

— Отец Дионисий подошел к завтраку, чтоб провести инструктаж, как держатся и что говорить в присутствии Папы Римского, если прием состоится. Но тут вдруг ворвались вооруженные люди, и накинули на вас на всех, включая Делику, сети. Патриарх был возмущен таким непотребством, и не убоясь вооруженных людей, попытался воспрепятствовать злодеянию. И был бит и связан. Даже несмотря на это, просил Бога вразумить заблудших овец своих, и направить их на путь разума. За что опять был бит еще более жестоко. Тут вдруг явилось чудо в моем лице. Лик мой был светел, а глас добр. И сказал я — уходите с миром, мужи, одурманенные сатаной, и не возвращайтесь более. Но ослушались продавшие свою душу воины, и попытались лишить меня живота своего. Только вдруг обернулось их оружие против них самих. Тот, кто пытался лишить меня головы — терял собственную, кто пробовал нанести мне смертельную рану — сам ее получал… Блин! Кончайте ржать! Я серьезно! Вы же в курсе, что обнажать оружие во дворце — тяжкое преступление, даже в случае самообороны.

— Тогда придется патриарха… того. — индуска провела пальцем по горлу, — Чтоб не подпортил легенду.

— Вы уж идите, собирайтесь, а я постараюсь «уговорить» Дионисия — думаю, он даже на распятье поклянется, что так все и было.

Встретиться договорились через полтора часа у «Дивера». Еще я настоял, чтобы в провожатые до берега взяли у Леонида десяток гвардейцев — мало ли что, а так мне будет спокойней.

В покои императрицы прошел как обычно, без препятствий. Гвардейцы в карауле были те же, что сопровождали Зою в каземат, и взглянули на меня с повышенным интересом. Августа сидела в кресле, поджав под себя ноги, в руках кубок с вином.

— Быстро ты управился. — речь Углеокой была какая-то бесцветная, даже глаза не горели антрацитом, как обычно, а были просто темными, — Сам сбежал, или помогли?

— Помогли?! Ну, разве что ты, своими молитвами.

На мою язвительную фразу Зоя никак не отреагировала, только кивнула на десертный столик с вином и закусками.

— Ты наверное голоден. Это все для тебя.

— Нет, знаешь, наверное откажусь. — я даже хохотнул, — Как показывает практика, совместное застолье с императрицами плохо влияет на цвет ногтей. При этом я глянул на ноготь, подвергшийся экзекуции — он уже окрасился оттенками багрового и фиолетового цвета.

— Если б ты сам не дал на это добро, я никогда этого бы не допустила.

— Ну да, железный аргумент — что бы сделала я, если бы ты сделал по-другому — Просто приказала бы охране тебя освободить, и вывела из Халки.

— Хорошо! К этому еще вернемся. Ты можешь мне сказать, что тебя заставило пойти на некое соглашение с Клеархом? Что произошло вчерашней ночью?

— Умерла Елена — приняла яд. — просто, без эмоций, сказала Зоя, — Позавчера вечером, в присутствии всех своих фрейлин, эта соплячка устроила мне скандал. Обзывала меня, императрицу, хулительными словами, и угрожала всяческими карами. Кто-то просветил ее, что те письма, которые она тайно отправляет отцу, попадают ко мне. Я не могла спустить такое — да что там, просто впала в ярость — и прилюдно побила ее, сильно побила. И пообещала ей, что завтра же отправлю ее в монастырь, где ей предстоит прожить оставшиеся годы. А утром Константин нашел ее мертвой. Я не говорила тебе — в первый же день пребывания во дворце Елена передала мне послание от Романа. Там говорилась, что Константин был полностью в его власти, и он мог сделать с ним все что угодно, однако он не тронул его и пальцем, но если хоть один волос упадет с головы его дочери, то пощады не будет никому — ни мне, ни Константину. Я сделала, что смогла — убрала всех свидетелей ссоры, и тех, кто знал, что Елена мертва — всех гвардейцев, кто охранял покои молодой четы, всех.

Я не стал спрашивать, что означает слово «убрала», но надеюсь — спрятала.

— Я хотела все представить, как спонтанное решение молодой четы принять приглашение папских послов посетить Рим, а тем временем спрятать Константина, и получить время на обдумывание ситуации и принятие контрмер. Ты не знаешь Романа — это самая целеустремленная личность из всех, кого я знала, включая тебя. Тебе дается все между делом, легко и играючи. А он цеплялся за свою цель как клещ, и всегда ее достигал. Ведь его отец простой крестьянин, а сам он начинал гребцом на галере. И если он узнает о смерти любимой дочери, то его наипервейшей целью станет не трон Византии, а наши с сыном жизни. Добраться до меня с его знаниями дворцового уклада несложно — яд в еду или питье. Есть конечно люди, которые проверяют на яд мою пищу — но и яд может оказаться не быстродействующий.