Мясоедов Михайлович - Ролевик экспедиция

Новый Проект написанный совместно С Давыдовым Сергеем Александровичем и Кондратьевым Леонидом Владимирвоичем. Ссылка на отдельную страницу проекта http://zhurnal.lib.ru/editors/p/proek tr e/ Там тоже самое но иллюстраций больше

Бог умирал. Умирал медленно и мучительно. С букетом чувств, бледной тенью которых являлись бы эмоции человека, смертельно раненного в спину отравленным кинжалом и сброшенного в колодец, причем рука, нанесшая предательский удар, принадлежала тому, кого уже почти покойный до самого последнего момента считал своим коллегой и почти другом. Его агония длилась уже сотни, нет, тысячи лет и успела порядком ему надоесть. Но что поделать – Боги, особенно старшие, из тех, что творят миры, не столь хрупкие существа, чтобы исчезнуть с ткани бытия быстро. И подчас им приходится об этом горько жалеть. Окончание своего пути для тех, кто являлся одним из могущественнейших существ мироздания, растягивается надолго. Особенно если они всеми силами цепляются за жизнь и жаждут отмстить обидчику.

Впрочем, мысли о возмездии не посещали пойманного в ловушку бога уже очень много лет. Процесс регрессии, которому он так долго сопротивлялся, уже зашел слишком далеко. Давно стало привычным и уже не таким докучливым ощущение расползающейся сущности, необратимо поврежденной энергиями первозданного огня, сознание, всегда бывшее главным инструментом бывшего творца миров упростилось практически до состояния, больше подошедшего бы смертному и только воля, оставшаяся неизменно твердой, не позволяла ему скатиться еще дальше к животному, а потом и растительному существованию. Чтобы отсрочить столь ужасный конец, бывший демиург даже отказался от материального тела, со всеми его плотскими удовольствиями, став чистым разумом, который понемногу распадался в энергетической оболочке мира.

Сейчас ему не сумел бы помочь даже кто-то из собратьев, наткнись они на него. Лишь продлили бы агонию. Или добили. Но вероятность такого события была невелика. Тюрьма, в которой оказался заперт умирающий, была очень хорошо подготовлена. Целый мир, чьи границы были надежно закрыты как извне, так и изнутри, стал ею. Ни одна капля энергии, что потоками пронизывала мироздание, наделяя его жизнью, не могла проникнуть через возведенные барьеры, чтобы пленник не смог воспользоваться ей в своих целях. Не исцелиться, вовсе нет, сама природа его раны отвергала подобное. Но – подать весть другим старшим богам, которые не терпят в своей среде убийц.

Магические существа, случайно попавшие в жернова противостояния двух существ, обладающих почти абсолютным могуществом, давно уже умерли, не выдержав образовавшегося энергетического вакуума, а их остатки были заботливо ассимилированы погибающим богом. Он не был зол или жесток и не трогал живых, но все, что уже отбегало свой век, шло на поддержание его существования. Впрочем, усилия были тщетны. Творцы миров хорошо умеют планировать. Без помощи извне, причем весьма существенной, из построенной тюрьмы не выбрался бы ни один демиург.

Для внешнего наблюдателя, скорее всего, были не видны ни ограждающие барьеры, ни само узилище. Убийца наверняка хотел надежно скрыть следы своего преступления. За время своего заточения бог, тем не менее, сумел частично сломать свою темницу, сделать, так сказать, щелочку в казавшемся неприступном монолите, но на этом силы его иссякли, а получившаяся дыра была смехотворно мала.

И теперь узник мог только что бессильно стонать от осознания собственного бессилия, да пытаться через сделанную в защите мира брешь слушать эхо событий, происходящих поблизости от узилища. Получалось не очень. То ли он слишком ослаб, то ли тюрьма его оказалась надежнее, чем казалась и теперь мешала своему пленнику возобновить пусть даже односторонние контакты с остальным мирозданием, но чтобы хоть как-то узнавать о том, что творится снаружи, бог вынужден был использовать промежуточное звено. Медиумов. Людей. Возможно, какая-то иная, более склонная к волшебству раса подошла бы ему больше, но в мире, ставшем его тюрьмой, они уже давно отсутствовали, уступив место более неприхотливым созданиям. Приходилось стимулировать в имеющихся смертных изменения, отвечавшие за развитие способностей, самым близким аналогом которых являлся, пожалуй, дар оракула, а потом внимательно изучать то, что они выдавали за плоды собственной фантазии и уже по ним воссоздавать картину царящего снаружи. Частенько такие живые датчики решались обнародовать свои видения, приукрашивая и переделывая их на свой лад. В них, конечно, далеко не все было истиной. Но – многое. Пленник не препятствовал этому, даже помогал особо талантливым и чутким фантазерам. Сознания смертных уже знающих, что нужно искать в эфирном эхе, работали намного точнее.