Юлия Галанина - ЗвеРра

— Хоть банку целиком, — пожал плечами Птека.

— Договорились. А у вас в городе есть хоть одна библиотека? Книгохранилище?

— На площади, рядом с ратушей, есть архив.

— Пойдём сейчас к вам домой, я оденусь потеплее, — и в этот архив наведаюсь. Бумагами пошуршу, попытаюсь следы Пророчества отыскать. А ближе к вечеру сяду в засаду.

— Я с тобой! — попросил Птека. — Не смогу дома сидеть, когда такие дела творятся.

— Любопытство сгубило кошку. А кошка это зверь, друг мой звеРрик… — предупредил Марк.

— Пусть! — махнул Птека. — С тобой я не боюсь!

— А зря… Я сейчас гарантированный источник неприятностей.

— Всё равно, — упрямо сказал Птека. — Мы хоть что-то делаем, а остальные просто ждут конца.

— Вольному — воля, — сдался Марк. — Благородное желание разнообразить остаток жизни — я прекрасно понимаю, и препятствовать не могу. Будешь незаметно дожидаться меня около архива вместе с банкой перца. Перед заходом солнца… На перец, конечно, надежда слабая, но уж лучше такая. Теперь организованно отступаем.

Они осторожно прошли оставленной тропинкой сквозь заросли и, спустившись к реке, покинули опасное место.

Марку уже из спортивного интереса хотелось застать врасплох хоть одного звеРрика в доме Птеки.

Куда там, опять все разбежались, лишь заслышав их шаги. Любопытные глазки подсматривали из щёлочек, — но быстро исчезали, только Марк делал шаг в их сторону.

Птека произвел разгром на кухонных полках и с гордостью выставил на столе батарею склянок с самыми разнообразными видами перца. Там был перец-горошек, и перец молотый. Перец чёрный, красный, белый и душистый. И стручковый, — большие сморщенные стручки и крохотные закорючки, способные превратить одной перчинкой ведро супа в полыхающее жидкое пламя.

Марк придирчиво всё осмотрел и в качестве оружия выбрал жгучий молотый перец, смешав и чёрный, и красный, и белый.

— Авось какой-нибудь подействует!

Птека нашел подходящую банку с плотной крышкой, стал высыпать в неё адскую смесь. Облачко перцовой пыли поднялось над столом, заставив и Марка, и Птеку отчаянно чихать.

— Ага, — довольно сказал Марк, прочихавшись. — Идея хорошая. Друг мой Птека, а есть в вашем обиходе такая неромантическая вещь, как клизма? Чёрт, до открытия резины вы ещё не дожили, забыл я… Тогда плотный кожаный мешочек. Или полотняный, но промасленный. И трубочка.

— Хочешь перец распылять? — сообразил Птека. — Давай пока ты в архиве сидишь, я схожу к ювелирам, возьму маленькие мехи, которыми они воздух накачивают.

— Мехи, говоришь? — Марк задумчиво раскусил горошину душистого перца. — Попробуй. А ещё мне нужен лист бумаги и карандаш. Или грифель.

Архивом заведовал звеРрь, хотя на мгновение Марку показалось, что перед ним звеРрюга, такой радостью полыхнули глаза старого лиса. Архивариус был неуловимо похож на несостоявшихся телохранительниц Марка: старый лисовин из породы рыжих лис, чью рыжесть давно съела седина.

— Я бесконечно рад, что хоть один человек заглянул сюда, — честно сказал архивариус. — До вас никто из пяти не догадался этого сделать.

— А чем вообще располагает архив? — осторожно поинтересовался Марк. — Летописи? Акты? Планы города? Мемуары доблестных участников знаменательных для ЗвеРры событий? Школьные сочинения на тему "Как прекрасна наша Родина?"

— Летопись есть, — признался архивариус. — Только пожар её попортил… Акты были, но тоже сгорели…

— Поскольку на ЗвеРру валятся, похоже, все несчастья Ойкумены, пожару в архиве удивляться не приходиться… Могу я сам посмотреть, что осталось на полках?

Лисовин ответил не сразу.

Марк не торопил.

— Хорошо, — наконец сказал архивариус.

Снял с пояса кольцо с ключами и отворил перед Марком дверь.

Ночь третья

Птека нетерпеливо ходил под окнами архива с банкой перца под мышкой. Время от времени он вспоминал, что делает это незаметно, не привлекая к себе внимания: и на секундочку прятался в одной из подворотен, видимо, в целях сбивания со следа врагов и звеРрюг. Через мгновение опять появлялся на мостовой и начинал маршировать туда-сюда с новыми силами, резко выделяясь на фоне спешащих по своим делам горожан.

Марк появился хмурый.

— Обчистили ваш архив, — объяснил он. — И я этому даже не удивляюсь. А после того, как обчистили, подожгли. Старый лис чего-то скрывает, он напуган. Но, с другой стороны, обрадовался мне, как родному. Вот и думай, что же там произошло…