Юлия Галанина - ЗвеРра

Глава зубров кивнул.

Он упрямо держал форс: так и не облачился в меховую накидку, как остальные зубры, шёл в развевающемся плаще, высоко подняв коронованную голову. Марк подумал, что глава зубров впереди колонны смотрелся бы куда роскошнее, чем он, Марк, в своих мокрых кроссовках.

Тем временем, повинуясь командам главы, зубры перешли в головную часть процессии, оттеснив бурчащих звеРриков назад. Пока, кроме зубров, никто особо не понимал сути этих перемещений.

Марк смотрел на стылую воду. Ветер подгонял ЗвеРру-реку, словно хотел, чтобы та быстрее текла, поспешала к Выдровому Водопаду. С того момента, как Марк встал во главе колонны и мельница осталась позади, между ним и домочадцами возникла невидимая стена, отделившая Последнюю Надежду от друзей. Марк не мог понять, нравится это ему или нет, но так было проще идти. Лунный волк тоже не навязывал своего общества, и Марк был ему за это страшно признателен.

Наконец, перемещения в колонне завершились.

Марк ступил на взыбленную спинку каменного моста.

— Стой! Стой! — раздались позади крики. — Остановись!

Останавливаться не хотелось, но Марк рассудил, что нападают сзади, обычно, без предупреждения, и обернулся.

Легконогий лисий клан во главе с Дисой спешил к мосту: белый снег расцветился рыжим и чёрным, день стал ярким, даже праздничным.

Ветер поднимал серебристые волны на дисиных тёмных мехах. Чернобурка, откинув капюшон шубки, гибко и изящно проскользнула между столпившимися перед мостом таборитами, улыбаясь, присоединилась к марковым домочадцам.

— Еле успели, — выдохнула она. — Пришлось вкруговую добираться, в обход Волчьих Башен. Чуть ли не по-пластунски выползали, чтобы волки не заметили. Они сейчас, похоже, отсыпаются. У вас-то как ночь прошла?

— Без нападений, — доложил важно Птека, утирая мохнатой варежкой нос. — Они не рискнули.

— Повезло, — протянула чернобурка. — А Лисьи Норы атаковали. Пришлось зубы показывать.

— Мы тебя так ждали! — призналась жалобно Ниса. — Очень боялись.

— Ну и чудесно, — фыркнула Диса, — дождались благополучно. В первый раз, что ли?

— Все равно было страшно. Я всю ночь просыпалась, слушала, не воют ли волки внизу.

— Вот уж нашла, кого бояться, — улыбалась довольно Диса.

— Всё, идём, — сказал окоченевший Марк, прерывая эти излияния радости. — Пока ваша Полярная Звезда окончательно не околела на ветру. Я теперь как лошадь под вьюком — идти мне легче, чем стоять.

Движение возобновилось.

Высокобашенная ЗвеРра осталась на том берегу.

Впереди были лачуги кислых мышей. Дорога резала их скопление пополам. По рядам таборитов побежал нехороший шепоток: дескать, вот они, гнусные сволочи, рукой достать. И ногой. А можно огонька на солому подкинуть…

Но зубры деловито выстроились вдоль дороги, по обеим сторонам, с копьями наготове. За их спинами застыли угрюмые, подслеповатые домики с огромными крышами. Казалось, что даже от соломы, их покрывающей, тянет кислым мышиным духом.

Больше всего Марк боялся, что у кислых мышей тоже сыщется какой-нибудь героический последователь того орла, что сиганул в реку. И который спровоцирует драку в надежде присоединиться к павшему собрату. И зубры не смогут противостоять двум рвущимся друг другу толпам.

Поэтому он прибавил ходу, стараясь как можно быстрее провести горожан мимо лачуг отверженных. (Хотя ему было страшно интересно, в каком же окне горел огонь несколько ночей подряд.)

А Диса в очередной раз подтвердила старую поговорку о коварстве лис: её стараниями в умы таборитов просочилась новая заманчивая идея: сейчас некогда, но вот на обратном пути… О-о-о, какой погром можно сделать на обратном пути… Разметать по соломинке…

И как ни странно, идея завладела умами: она же обещала, что табориты вернутся, обязательно вернутся домой, на тот берег ЗвеРры-реки. Да ещё и отомстят, всенепременно отомстят и покарают. И проучат. И размажут. И выбьют дух вон. Тошнотворный дух. Справедливости ради.

ЗвеРри и звеРрики прошли мимо лачуг.

Из грязных окошек на них с ненавистью и страхом смотрели остроносые, бледные мордочки. Кислые мыши тоже хотели проучить и покарать. И показать этим благополучным, и перегрызть им шеи, как тем, в Оленьем Дворе, которые не пускали к святыне. Отомстить, страшно отомстить за все время унижений. Во имя справедливости.

Ветер дерзко облизывал отточенные наконечники зубровых копий. Ему было можно, его крови никто не видел, и Безумия она не вызывала.