Влад Михеев - Неправильный демон

— Жить, хочешь?!

От плевка увернуться не успел, поэтому просто вытер его с лица и ухмыльнулся.

— Ты сам выбрал.

Настало время проверить один ритуал, о котором мне рассказала суккуба. На земле крисом начертил шестиугольник, в него вписал круг, внутри которого нарисовал треугольник. Фигура человека была уложена внутрь, в идеале требовалось пробить кисти рук, пригвоздив их к земле, а ноги привязать к каким‑нибудь опорам, вбитым в почву. Но жертва и так не сопротивлялась, словно загипнотизированная моими приготовлениями. Я склонился над человеком и произнес пару фраз на незнакомом языке, которые просто заучил со слов Искры и поднял руку с крисом. В последний момент в груди шевельнулось что‑то похожее на жалость и немой вопрос, что же я такое творю. А потом вспомнил, что это всего лишь игра, и загнал крис в грудь жертве. Так же как в лесу в меня ударил поток силы, и прохладной волной пронесся сквозь тело.

Вами использован и изучен ритуал "малый поток маны ". При первом использовании запас маны восстанавливается полностью. При последующих использованиях запас маны восстанавливается на 30 % от общего, использование алтаря повышает восстановление до 45 %.

Словно почувствовав окончание ритуала, из сарая появилась довольная суккуба.

— Милорд, ваш приказ исполнен.

— Ну и?

Информации было не то чтобы много, но она была интересной. Пленник оказался смотрителем от воровской гильдии в городке. Какие дела были у гильдии и некроманта, он то ли не знал, то ли слишком боялся говорить, но мне это было не так чтобы и очень интересно. Зато он дал полный расклад по заставе: она действительно оказалась перевалочным пунктом для пары шахт, принадлежащих чернокнижнику, а так же для торговых караванов, ну и старосты пары деревенек свозили свои подати именно сюда. А отсюда они уже доставлялись в замок чернокнижника. Пленниками были рабы, купленные нынешним лордом этих земель для своих опытов, а так же несколько мужиков и староста деревни, которые не смогли в срок привезти положенные подати, вот и дожидались своей участи.

Информация требовала как осмысления, так и принятия решения, а потому отдал приказ готовить обед, а сам решил лично побеседовать с представителем воровской гильдии и пленниками.

Начать решил с пленников, гильдеец пусть подождёт, не люблю хамов. Войдя в загон, еще раз огляделся: судя по всему, вон в той большой клетке староста со своими мужиками, а вон в тех трех, по пять человек за раз, рабы.

Начнём, пожалуй, со старосты, тем более что Арнис его узнал, а, значит, разговаривать в присутствии егерей будет проще. Лукан с Даконом открыли клетку и вывели из неё троих, которые тут же бухнулись предо мной на колени. Здоровенных мужиков трясло от страха, и это вернуло меня к размышлениям о бургомистре Баэльбэга, что‑то с ним явно было не так.

— Ну и кто из вас староста?! — одного из мужиков, чуть старше остальных, затрясло еще более явственно.

— Вот этот, Корг его зовут, — подсказал Дакон, хотя мне это и так стало ясно.

— Да не трясись ты, не буду я вас убивать, пытать тоже не буду, и души ваши мне без надобности.

— А как же… Но клирики же… А церковь…

— Да заканчивай ты причитать: клирики, церковь тебе еще и не таких сказок понаплетут, чтобы подношения побольше на алтарь нёс и молиться не забывал, — тут я себе позволил ехидную усмешку.

— Ты мне лучше расскажи, как в клетке оказался.

Рассказа старосты был прост и незатейлив. Их деревенька, со странным названием Крик должна была поставлять рабочих на лесопилку, а с лесопилки возить на заставу древесину, и в довесок к древесине дичь, ягоды, дикий мед, медовуху с того меда. А на этой неделе должное количества харчей они привезти не смогли, и вроде причины для того были, но мужики не без основания ожидали, что слушать их никто не будет. Так и вышло, начальник заставы (тот самый гильдеец) приказал бросить всех троих в клетку, а с ближайшим караваном отправить в замок, на суд. Ничего хорошего от этого суда деревенские не ожидали, от разговора со мной, впрочем, тоже.

— Под мою руку пойдете? — огорошил я их предложением.

Староста яростно закивал, потом отрицательно завертел головой, вновь кивнул и испуганно уставился на меня. Да уж, то ли их так всех чернокнижник запугал, то ли так расовая нетерпимость работает.

— Ну не хотите, как хотите, тогда придётся деревню сжечь, а деревенских — в рабство.